Арамо Еганян:– У нас было шесть комплексов «Тор», которые были поражены, но в хо…

👆Арамо Еганян:
– У нас было шесть комплексов «Тор», которые были поражены, но в ходе войны мы получили новые, верно?
– Да, мы получили четыре машины «Тор», которые были довольно активно использованы. Они успели принять участие в боевых действиях, но у этих боевых машин были серьёзные проблемы – они очень быстро выходили из строя. Это были машины на гусеничном шасси. После войны они, пусть и не в равной степени, но стали как «Осы» — с постоянными неисправностями. Это было старое и отработанное вооружение, которое требует постоянного обслуживания.
– Когда привезли эти четыре «Тора», остальные к тому моменту уже были поражены?
– Не все. «Торы» не были выведены из строя одновременно. Первый был поражён 29 сентября, затем — 25 октября, 8 и 9 ноября. Это происходило с интервалами, не так, чтобы все шесть были уничтожены сразу. Последний «Тор» был поражён 9 ноября около двух часов дня. Все шесть были поражены, но не все выведены из строя — у одного, например, был повреждён задний турбинный отсек, у другого — антенна, и мы устраняли неисправности одного за счёт другого.
А последний, тот, что 9 ноября, был самым массированно атакованным. Это было единственное видео, где зафиксировано поражение «Тора». Сделали демонстрационное видео: когда БПЛА снимает и передаёт координаты. Сначала прилетает «Хароп» и поражает заднюю часть «Тора», затем наносит удар «Байрактар», а потом СУ-25 сбрасывает две авиабомбы. Это было на подступах к Мартуни, в районе, известном как «Бройлер». Меня бы не поразили, если бы не дали ошибочную разведывательную информацию. Мне передали, что это наш БПЛА. Визуально я не мог его различить – было немного облачно и плюс — расстояние. Но цель у меня была зафиксирована и взята в автоматическое сопровождение. То есть уничтожить не составляло труда. Я, как всегда, сомневался, но потом снова пришла информация из нескольких источников, в том числе из 3-го оборонительного района, чтобы, не дай бог, не сбил. Тогда я снял цель с автосопровождения. В тот момент у нас были технические проблемы – мы начали обслуживать машину, меняли фильтр. Услышав шум, я бросил фильтр, спустился и укрылся в ближайшем здании. Мне повезло, что первым ударил ударный БПЛА. Если бы сначала нанёс удар «Байрактар» или СУ-25, весь расчёт погиб бы.
Это была демонстрация, потому что после удара «Харопа» техника не могла больше выполнять боевые задачи. Средства ПВО настолько уязвимы, что могут выйти из строя даже от осколка, если тот попадёт в техчасть.
– Во время удара авиабомб расчёт находился далеко?
– Мы успели отойти на 200–300 метров. Тогда погиб гражданский из села Гиши. Он был сторожем на объекте, и после удара «Харопа» пытался потушить огонь. Я хотел сам это сделать, сказал ему: «Ты пожилой человек, не надо». Он ответил: «Нет, я помогу». И получилось так, что после удара «Байрактара» он погиб. Человек, который должен был поливать водой турбину, должен был быть кто-то из нас. Этот человек, ценой своей жизни, спас чью-то из расчёта.
Возможно, они думали, что там находились более серьёзные силы или штаб управления, а не только «Тор». Поэтому и решили сбросить бомбы после «Байрактара» и «Харопа».
Также возможно, что это было демонстрационное видео — для поднятия морального духа своей авиации, для рекламы турецкого «Байрактара» против российского «Тора». Целей могло быть много.
– Сколько «Торов» у нас было в 2023 году и что с ними стало?
– Полной информации у меня нет (прим.: Арамо Еганян в тот период уже не служил в войсках ПВО). Один «Тор» в последние часы войны, когда появилась угроза окружения, наши хотя бы сожгли. Один был поражён, удар был очень мощный(!) — бокс и ангар были полностью разрушены.
– Они сбивали цели в войне 2023 года?
– Нет. Не думаю, что они были приведены в боевую готовность.
(!)Удар по боксу, где хранился Тор был нанесен ракетой Lora.
Азербайджанцы получили точные разведданные (об отправителе разведданных говорилось неоднократно) о месте хранения машины, и ракета попала именно в тот бокс, где стояла машина.