Азербайджанские «журналисты» туповатыми и примитивными вопросами, раз за разом пытались выжать из президента Германии Штайнмайера хоть каплю сочувствия.
Особым невежеством отличился вопрос об «оккупации» территории Азербайджана, ну и о военнопленных.
Они смотрели на него с ожиданием, с застывшими радужными лицами, жаждущими одобрения, но их надежды разбились о холодные, односложные ответы. Штайнмайер отвечал безучастно, как если бы все это происходило вне его мира, вне его понимания, вне сего измерения.
В миг показалось, что он видит перед собой не людей, а тени, механически повторяющие заученные маразматические бредни.
Горькой тоской окутались информационные крысы, пустые взгляды метались в поисках жалости. Тяжелой пощечиной опустились на их жалкие лица строгие, равнодушные слова Бундеспрезидента.
Позор длился, тянулся, эхом отдавался в пустоте, пока наконец прозвучал долгожданный финальный звонок, оставив их перед прахом собственного ничтожества.
Особым невежеством отличился вопрос об «оккупации» территории Азербайджана, ну и о военнопленных.
Они смотрели на него с ожиданием, с застывшими радужными лицами, жаждущими одобрения, но их надежды разбились о холодные, односложные ответы. Штайнмайер отвечал безучастно, как если бы все это происходило вне его мира, вне его понимания, вне сего измерения.
В миг показалось, что он видит перед собой не людей, а тени, механически повторяющие заученные маразматические бредни.
Горькой тоской окутались информационные крысы, пустые взгляды метались в поисках жалости. Тяжелой пощечиной опустились на их жалкие лица строгие, равнодушные слова Бундеспрезидента.
Позор длился, тянулся, эхом отдавался в пустоте, пока наконец прозвучал долгожданный финальный звонок, оставив их перед прахом собственного ничтожества.
Leave a Reply