⚡️Отставка президента или отставка непризнанной республики?
1. Глава непризнанной Нагорно-Карабахской республики (НКР) Араик Арутюнян анонсировал свою отставку. С 1 сентября он прекращает исполнять президентские обязанности. Всякое событие имеет свою символическую нагрузку. 32 года назад, 2 сентября 1991 года на совместной сессии Нагорно-Карабахского областного и Шаумяновского районного советов народных депутатов Азербайджанской ССР в границах Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО) и смежного с ней Шаумяновского района была провозглашена НКР. С тех пор определение перспектив этой территории (политико-правовой статус, идентичность, ключевой сюжет в армяно-азербайджанском конфликте) во многом определяло не только актуальную повестку дня Баку и Еревана, но и региональный (бес)порядок в Закавказье. Неизбежен вопрос. Уход Арутюняна – это смена лиц или смена вех?
2. В последние 3, 5 месяца карабахская ситуация выглядела словно замерзшей. Почему мы берем за точку отсчета именно май с.г.? Именно тогда премьер-министр Армении Никол Пашинян подтвердил принадлежность Нагорного Карабаха Азербайджану. Казалось бы, Баку остался всего шаг-полтора для завершения процесса восстановления «территориальной целостности». Однако лачинская история, обеспечив за Азербайджаном определенное преимущество, пока что не перешла в эндшпиль. Почему?
3. Снова включаются карабахские парадоксы. Запад и Россия уже более года рассматривают это направление Евразии как арену отчаянной борьбы. Однако и россияне, и американцы, и европейцы (по очень разным основаниям) не хотят повторения в Закавказье сценарием либо «Краина-2», либо некоей региональной версии Тамил-Илама. Азербайджан при этом, с одной стороны, не хочет «грузинизации» на манер Михаила Саакашвили в отношениях с Москвой, а с другой стороны, не намерен идти на конфронтацию с Западом (стратегическим союзником его стратегических союзников Турции и Израиля). И поэтому поддавливает аккуратно, но неуклонно. «Тактику салями» никто не отменял, но ее темпы несколько замедлились.
4. Внутри Армении все интенции Пашиняна не вызвали резкого внутреннего обострения, протесты идут в формате «статпогрешности». И, скорее всего, 17 сентября провластный кандидат Тигран Авинян получит шанс стать мэром столичного муниципалитета. Если не будет сюрпризов (как ни крути, а публичная политика в Армении имеется). В этих условиях пашиняновское правительство пытается (удачно или нет, другой вопрос) обеспечить себе «консорциум безопасности», пытаясь выжать из замедления «тактики салями» максимум и впадая порой в причудливую внешнеполитическую эклектику.
5. На этом фоне идея «прямых переговоров» между армянами Карабаха и Баку становится неким шансом на замедление «тактики салями». Международное сообщество (опять же по очень разным причинам) этот проект готово поддержать. Не потому, что оно такое прогрессивное. Но по разным причинам в больших столицах не хотят «балканизации» карабахского урегулирования (почему- тема отдельной монографии).
6. Вряд ли Араик Арутюнян, ставший главой НКР через выборы и через публичное отрицание азербайджанского суверенитета, может быть партнером по переговорам. Скорее всего, эту роль может исполнить человек не слишком публично приметный, карьерный чиновник, понимающий толк в щепетильных, но скрытых от постороннего взгляда делах. Новый госминистр (аналог позиции премьера) Самвел Шахраманян делал карьеру силовика, занимался «патриотикой». Это не должно смущать, очень часто именно погруженные в силовую «матчасть» люди становятся лучшими переговорщиками, чем политизированные «теоретики».
7. Будут ли геополитические последствия у всего этого? Как не быть, регион оказывает серьезное влияние на общую ситуацию в Евразии. Это- тема отдельного комментария. Скажем лишь, что ничего линейного тут быть не может. Ведь многие в Армении до сих пор рефлексируют по поводу «редукции» национального проекта еще в первой четверти ХХ века. Но при этом понимают важность России, как партнера. Впрочем, сие – не повод для самоуспокоения в Москве.
1. Глава непризнанной Нагорно-Карабахской республики (НКР) Араик Арутюнян анонсировал свою отставку. С 1 сентября он прекращает исполнять президентские обязанности. Всякое событие имеет свою символическую нагрузку. 32 года назад, 2 сентября 1991 года на совместной сессии Нагорно-Карабахского областного и Шаумяновского районного советов народных депутатов Азербайджанской ССР в границах Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО) и смежного с ней Шаумяновского района была провозглашена НКР. С тех пор определение перспектив этой территории (политико-правовой статус, идентичность, ключевой сюжет в армяно-азербайджанском конфликте) во многом определяло не только актуальную повестку дня Баку и Еревана, но и региональный (бес)порядок в Закавказье. Неизбежен вопрос. Уход Арутюняна – это смена лиц или смена вех?
2. В последние 3, 5 месяца карабахская ситуация выглядела словно замерзшей. Почему мы берем за точку отсчета именно май с.г.? Именно тогда премьер-министр Армении Никол Пашинян подтвердил принадлежность Нагорного Карабаха Азербайджану. Казалось бы, Баку остался всего шаг-полтора для завершения процесса восстановления «территориальной целостности». Однако лачинская история, обеспечив за Азербайджаном определенное преимущество, пока что не перешла в эндшпиль. Почему?
3. Снова включаются карабахские парадоксы. Запад и Россия уже более года рассматривают это направление Евразии как арену отчаянной борьбы. Однако и россияне, и американцы, и европейцы (по очень разным основаниям) не хотят повторения в Закавказье сценарием либо «Краина-2», либо некоей региональной версии Тамил-Илама. Азербайджан при этом, с одной стороны, не хочет «грузинизации» на манер Михаила Саакашвили в отношениях с Москвой, а с другой стороны, не намерен идти на конфронтацию с Западом (стратегическим союзником его стратегических союзников Турции и Израиля). И поэтому поддавливает аккуратно, но неуклонно. «Тактику салями» никто не отменял, но ее темпы несколько замедлились.
4. Внутри Армении все интенции Пашиняна не вызвали резкого внутреннего обострения, протесты идут в формате «статпогрешности». И, скорее всего, 17 сентября провластный кандидат Тигран Авинян получит шанс стать мэром столичного муниципалитета. Если не будет сюрпризов (как ни крути, а публичная политика в Армении имеется). В этих условиях пашиняновское правительство пытается (удачно или нет, другой вопрос) обеспечить себе «консорциум безопасности», пытаясь выжать из замедления «тактики салями» максимум и впадая порой в причудливую внешнеполитическую эклектику.
5. На этом фоне идея «прямых переговоров» между армянами Карабаха и Баку становится неким шансом на замедление «тактики салями». Международное сообщество (опять же по очень разным причинам) этот проект готово поддержать. Не потому, что оно такое прогрессивное. Но по разным причинам в больших столицах не хотят «балканизации» карабахского урегулирования (почему- тема отдельной монографии).
6. Вряд ли Араик Арутюнян, ставший главой НКР через выборы и через публичное отрицание азербайджанского суверенитета, может быть партнером по переговорам. Скорее всего, эту роль может исполнить человек не слишком публично приметный, карьерный чиновник, понимающий толк в щепетильных, но скрытых от постороннего взгляда делах. Новый госминистр (аналог позиции премьера) Самвел Шахраманян делал карьеру силовика, занимался «патриотикой». Это не должно смущать, очень часто именно погруженные в силовую «матчасть» люди становятся лучшими переговорщиками, чем политизированные «теоретики».
7. Будут ли геополитические последствия у всего этого? Как не быть, регион оказывает серьезное влияние на общую ситуацию в Евразии. Это- тема отдельного комментария. Скажем лишь, что ничего линейного тут быть не может. Ведь многие в Армении до сих пор рефлексируют по поводу «редукции» национального проекта еще в первой четверти ХХ века. Но при этом понимают важность России, как партнера. Впрочем, сие – не повод для самоуспокоения в Москве.
Leave a Reply