Author: Telegram

Депутат азербайджанского милли меджлиса (в переводе с арабского означает «национальное собрание») Бахруз Магеррамов парламентском табеле проходит как «независимый депутат». Как известно, в Баку, нет более независимого депутата, чем зависимый от алиевского режима чиновник.
Депутат Магеррамов говорит :
“Сегодня обсуждаются многочисленные модели ре-интеграции армянского населения Карабаха, поднимаются вопросы об Аландских островах и хорватских моделях, венгерском меньшинстве Словакии и палестинских формулах.
Мы учитываем деликатность вопроса. Конечно, необходим определенный период восстановления, но не может быть и речи об отдельном подходе к карабахским армянам, предоставлении им дополнительных преимуществ, противоречащих конституционным принципам.
Мы не намерены думать о специальных моделях ре-интеграции карабахских армян, и не должны этого делать. Пока двери амнистии открыты, пока наш Президент (с большой буквы «П») создает возможности, армянские жители Карабаха должны воспользоваться возможностью стать гражданином процветающего и развивающегося государства Азербайджан, частью победоносного азербайджанского общества.
В противном случае им придется столкнуться с реальностью «стенка на стенку», стать жертвой зашедшей в тупик Армении с идеей «от моря до моря» .»
Депутат парламента говорит об Аландской модели и «палестинской формуле» интеграции карабахских армян в Азербайджанскую Республику, а затем заявляет, что никакого особого статуса не будет. Такая абсурдная непоследовательность, элементарно характерна для всех бакинских чиновников.
Отдельно порадовало, что нас приглашают стать частью «победоносного общества», так сказать за «победу над нами».

ГДЕ У НЕГО КНОПКА
Попалось в ленте интервью Левона Айрапетяна, где он рассуждает об армянской национальной идее. И по его мнению идея это очень проста – “разбудить” армянина в каждом из 10 миллионов армян. Бесспорно, это дало бы самый резкий скачок развитию Армении и армянства во всем мире, но как это сделать?
Я недавно приводил статистику по Израилю, туда за время независимости переехали 3,3 млн евреев со всего мира, половина из них в 90е. И понятно откуда. Каким волшебным образом заставить 3,3 млн армян переехать в Армению? Комплексной программой репатриации. Более никак. Только фантазеры могут ждать проснувшегося самосознания и т.д. Нужна кропотливая работа по созданию этой программы. И паспорт за 90 дней это лишь один из пунктов. За основу можно взять израильский закон о возвращении и всю программу адаптации репатриантов. И это будет самым важным сигналом армянам мира, что их ждут на Родине, им рады и им помогут.
И не надо думать, что из-за войны никто не поедет. Израиль родился в войне и живёт в войне уже 80 лет. И у нас о мире только глупцы могут думать.
И, главное, нужно всегда помнить, что у Армении только два союзника – армия и армяне.
40 дней Карабаха

Роберт Кочарян – Становление Государственного Комитета Обороны 1992г.
Часть 2. Армия.
Ключевая задача состояла в построении сильной власти и боеспособной армии. Требовалось создать механизмы, позволяющие мобилизовать все людские и материальные ресурсы для достижения единственной цели — обеспечения эффективной обороны. На это были направлены все действия, ведь враг уже контролировал больше половины территории республики. Первые решения, принятые в срочном порядке, касались мер по укреплению военного положения, всеобщей мобилизации, созданию военной прокуратуры, комендатуры и военного трибунала. Участие в войне перестало считаться делом добровольным, мы провели жесткую мобилизацию, отменив льготы и призвав на службу всех, кто мог держать в руках оружие. Бронь по всему Карабаху имели максимум четыреста пятьдесят — пятьсот человек. Активно и четко действовали только что сформированные репрессивные структуры.
Без них мы не смогли бы решить задачу всеобщей мобилизации и дисциплины в армии и стране.
Параллельно со всеобщей мобилизацией мы кардинально реформировали силы самообороны: создали шесть оборонительных районов, переформировали все отряды в армейские структуры по схеме «взвод, рота, батальон» с подчинением единому командованию.
Зачастую попытки объединения фидаинских отрядов вызывали сопротивление: не все полевые командиры признавали армейскую дисциплину и субординацию. Не все были готовы отказаться от той фактической власти, которую привыкли иметь на местах. В этот сложный период даже боевых, зарекомендовавших себя ребят приходилось наказывать: кого-то разоружали, кого-то арестовывали, по-другому мы не смогли бы привести всех под единое командование.
Все делалось очень быстро и жестко, и важную роль на этом этапе сыграл Самвел Бабаян. Именно ему, человеку с железной волей, пришлось выполнять практическую работу по объединению отрядов в регулярные воинские подразделения.
Благодаря предпринятым усилиям через несколько месяцев под ружьем у нас было уже более 15 000 бойцов, а в войсках появилась дисциплина.
Вот так, прямо на ходу, в боях, создавалась Армия обороны Нагорно-Карабахской Республики. Управлялась она Генштабом, в котором наши опытные полевые командиры сотрудничали с профессиональными военными. Совместная работа людей с различными подходами и разным опытом позволяла находить оптимальные решения военных задач.
Все эти меры сработали очень быстро. Настроение людей менялось буквально на глазах. После периода отчаяния и безысходности у них появились надежда и уверенность. Люди почувствовали, что есть сильная власть, которая знает, что делает. Доверие к власти сказалось и на боевом духе армии, возвращая ей веру в победу.

Роберт Кочарян – Становление Государственного Комитета Обороны 1992г.
Часть 1.
Передав власть ГКО, Верховный Совет (парламент) на некоторое время перестал функционировать, хотя официально его никто не распускал. ГКО обладал неограниченными полномочиями, и у него не было необходимости ни с кем согласовывать свои действия. Уже через день после создания ГКО стало ясно, что его деятельность не регулируется никакими нормативными актами. Как принимать решения, как проводить заседания, как взаимодействовать с министерствами — ответов на эти и другие вопросы не было, и нам предстояло их найти.
К этому моменту мы просто создали высший орган власти с чрезвычайными полномочиями, и все. Разработать необходимую нормативно-правовую базу не успели. Шла война, и мы находились в незавидном положении. Однако отсутствие законов и норм стало преимуществом: я буквально с колес, сразу после обсуждения с соответствующими ведомствами, решал вопросы так, как считал нужным. Действовал как президент и премьер-министр в одном лице, причем с чрезвычайными полномочиями, при отсутствии парламентского контроля. Заседаний проводил крайне мало, управлял путем прямых распоряжений. Ритм работы был бешеный.
Материальные ресурсы были в дефиците и в первую очередь передавались армии, так что если в семье никто не воевал, то прокормиться удавалось с трудом. С уклоняющимися от службы не церемонились, вплоть до конфискации их пустующих домов, которые отдавали семьям воюющих и погибших; таких решений за первые полгода мы приняли более пятисот.
Действовала простая логика: люди, защищающие нашу землю, а значит, и стоящие на ней дома, приобретают первоочередное право в них жить. На месте уничтожалось или конфисковывалось имущество тех, кто пытался его вывезти без особого разрешения, а таковые не давались никому. Все это делалось вполне законно: тогда еще не была проведена приватизация жилфонда, пустые квартиры оформлялись как бесхозные и распределялись.
Исключений не существовало вообще. Ни для кого! Первыми своих квартир лишились уехавшие из Карабаха родственники знаковых личностей Карабахского движения: сын Аркадия Манучарова и зять Генриха Погосяна. Меры, конечно, жесткие, применять их было совсем не просто, но и сработали они очень эффективно: отток людей прекратился сразу.
Восстанавливать работу коммунальных служб нам пришлось в условиях постоянных обстрелов: за первые несколько месяцев после создания ГКО возобновилось электроснабжение Карабаха, заработал водопровод, начал поступать газ из Армении. Снова открылся хлебозавод, а «Сельхозмаш» переоборудовали в танкоремонтный завод, и всю войну он эффективно восстанавливал бронетехнику.
В Степанакерте были сформированы мобильные группы рабочих, которые после прекращения обстрелов и бомбежек сразу начинали латать крыши, убирать мусор — ликвидировали последствия разрушений. Едва стихали сирены и взрывы, как на крышах начинали стучать молотки. Психологический эффект оказался потрясающим! Этот стук действовал мобилизующе: ведь если крыши чинят, значит, мы живем и боремся.

На сегодняшний день почти ни одна хлебопекарня работает.
В городе невозможно купить хлеб, на хлебопекарнях говорят , что проблема заключается в отсутствии муки. И так продолжается уже вторые сутки. Нехватка хлеба превратилась в отсутствие.
Как раз в дни, когда в городе нет хлеба, так называемый инфоштаб сообщает ( он вообще умудряется сообщать то, что всем уже известно давно), что мука есть и скоро будет в достаточном количестве. То есть в том объеме, который был в последние дни, что означает как минимум ночные очереди и неизвестно достанется ли хлеб очереднику обладателю, например, номера 380.
Гос министр видя такое положение дел с хлебом, ударился во внешнюю политику и стал мнить из себя стратегического стратега и Талейрана. Ну не будет же он говорить про хлеб и отвечать на вопросы, почему не были сделаны стратегические запасы муки как минимум на год, исходя из ежесуточного потребления хлеба в стране. Это мелочи обыденной жизни.