«Я тот, чьи мучения измерялись десятками столетий, а жизнь – лишь несколькими десятками лет…
Тот, кто веками страдал от войн и истребления и лишь теперь познал сладость мирной жизни.
Та праведная нива, которую веками топтали копыта чужеземных завоевателей, которая полыхала от пожаров и засух. Но горсть моих спасенных зерен донесена до сева грядущего и взошла щедрым урожаем.
Та мудрая и выносливая виноградная лоза, чьи корни доходят до Армани, Айаса и Наири, а ветви и гроздья освещаются солнцем грядущего.
Я тот, кто всегда жил среди смерти, но неподвластен ей.
Я есть сама жизнь, бессмертие.
Что могли сделать мои многочисленные палачи – они могли лишь убивать, а я обладал божественной тайной жизни и долгоденствия…
Их оружием были меч и ятаган, а моим молот и перо. А что самый могучий меч — перед молотом, и самый острый ятаган — против пера?
Палачи мои — как ни много их было — устали убивать и разрушать, а во мне день ото дня, час от часу росла жажда творчества, созидания».
Геворг Эмин