Стратегическая двусмысленность: Турция Эрдогана в многополярном мире.
Отчет CSIS (Центра стратегических и международных исследований, Вашингтон).
Соперничество великих держав
Турция стремится сохранять манёвр между великими державами, оставаясь членом НАТО и участником таможенного союза с ЕС. Связи с Западом дают ей стратегические преимущества, но ограничивают ревизионистские устремления. Постхолодная война расширила пространство для турецкой проекции силы (Балканы, Кавказ, Ближний Восток, Центральная Азия), одновременно ослабив прежнюю логику тесной ориентации на США.
Разногласия с Вашингтоном проявились в Ираке (2003), Сирии (поддержка SDF), отступлении от демократических реформ и покупке С-400, что привело к исключению Турции из F-35. Отношения с ЕС и США стали более транзакционными, что стимулировало сближение с Россией и Китаем.
Отношения с Россией, Китаем, Ираном
После холодной войны Турция активно развивала связи с Россией: торговля, туризм, энергетика (Турецкий поток, АЭС «Аккую»). Несмотря на конфликты в Сирии и на Кавказе, Москва стала полезным противовесом Западу, особенно после попытки переворота 2016 года. Сближение закрепила покупка С-400 и сотрудничество в Астанинском формате. Турция и Россия своеобразный принудительный торг в Ливии и на Южном Кавказе, где усиление стратегического альянса Турции с Азербайджаном бросало вызов унаследованной роли России как регионального гаранта безопасности.
С Китаем связаны растущая торговля, инвестиции и участие в проектах «Пояса и пути». Экономические заинтересованности смягчают турецкую критику Пекина по уйгурскому вопросу, включая репрессии против уйгуров в Синьцзяне. Уйгурские организации обвиняли Турцию в сотрудничестве с китайскими спецслужбами в незаконных задержаниях и депортациях уйгурских активистов.
С Ираном отношения прагматичны: конкуренция в Сирии и Ираке, разногласия по курдам, но общий интерес — сдерживание курдского национализма и ограничение западного влияния на Южном Кавказе.
Видение мирового порядка
Турция одновременно поддерживает западные институты (НАТО, Совет Европы, МВФ) и стремится участвовать в незападных форматах (G20, БРИКС, ШОС). Эрдоган продвигает идею «мир больше пяти» и делает ставку на региональные механизмы (Астана, «3+3», контроль проливов по Конвенции Монтрё).
Анкара демонстрирует элементы ревизионизма: оккупация северного Кипра, удержание территорий в Сирии и Ираке, споры с Грецией и соглашение о морских зонах с Ливией. Риторика Эрдогана сближается с антизападной повесткой России и Китая, но экономическая взаимозависимость и институциональная привязка к НАТО ограничивают масштаб ревизионизма.
Украина и политика двусмысленности
В войне России против Украины Турция поддержала Киев оружием (TB2, ракеты), закрыла проливы для военных кораблей и выступила посредником в переговорах и зерновой инициативе. Анкара подписала коммюнике мирного саммита 2024 года и участвовала в переговорах 2025 года.
Но Турция избегает санкций против России, резко нарастила двустороннюю торговлю после 2022 года и ограничивает присутствие союзников в Чёрном море, что раздражает НАТО. По мере роста ставок Турции становится сложнее сохранять стратегическую двусмысленность.
ПолностьюTurkey’s push for strategic autonomy sees it balancing NATO ties, courting Russia and China, and asserting regional influence, showing how Erdoğan’s Turkey both shapes and is shaped by a rising multipolar world.