Category: Փետրվարի 20 / 20-е Февраля

Заявление Армии Израиля (IDF):
«Мы продолжаем наносить удары по территории Ирана. Военно-воздушные силы завершили несколько волн атак.
Поражено более 150 целей и 400 элементов инфраструктуры. В течение ночи над Тегераном действовали 70 истребителей, нанесены удары по более чем 50 объектам, включая ракетные комплексы.
Израильские пилоты находились в небе над Тебризом в течение 2,5 часов. С начала операции десятки самолётов свободно действуют в воздушном пространстве города.
Это самая глубокая операция Израиля на территории Ирана на сегодняшний день. Господство в воздухе поможет предотвратить будущие угрозы.
К этому готовились годами ВВС и Главное управление разведки.
Тегеран больше не является неприкосновенным».
Судя по всему, за последние сутки Иран понес большие потери в ПВО и ВВС.
Раз официальный Израиль заявляет, что дорога в Иран теперь для израильской авиации открыта. ПВО Ирака «спит», Сирия и Иордания также не вмешиваются.
Это может свидетельствовать о резком изменении стратегического баланса в конфликте.

В заявлении Гаджиева содержится явное искажение фактов, и его утверждение о «30-летней блокаде Нахичевана», политически мотивированное преувеличение, не соответствующее реальности и служит пропагандистским обоснованием давления на Армению в контексте навязывания “Зангезурского коридора” в односторонней интерпретации.
На деле Нахичеван имеет устойчивые связи с внешним миром, включая с основным Азербайджаном. Упоминание “блокады” используется как риторический приём для оправдания требований о создании экстерриториального коридора через юг Армении, вопреки её суверенитету.
Активно используется сухопутная граница с Турцией.
Длинная граница с Ираном, через которую осуществляется транспортное и энергетическое сообщение с основным Азербайджаном. Через иранскую территорию действует устойчивое автомобильное сообщение. Товарооборот между Нахичеваном и материковым Азербайджаном идёт через Иран уже десятилетиями.
Азербайджан и Иран подписали несколько соглашений (например, в 2022 году) о строительстве мостов и дорог для усиления этой связи — и речь никогда не шла о «блокаде».
Авиасообщение с Баку, регулярные рейсы, в том числе через воздушное пространство Армении. Армения де-факто не препятствует использование своего воздушного пространства для азербайджанских гражданских рейсов между Баку и Нахичеваном, даже после Второй карабахской войны.
https://t.me/regionalcenterDS/408

#հհէ
Из пресс-релиза о телефонном разговоре министра Джейхуна Байрамова с министром иностранных дел Исламской Республики Иран Сеидом Аббасом Арагчи 14 июня 2025.
«При этом было подчеркнуто, что использование территории Азербайджана любой страной против третьей страны, в том числе соседнего и дружественного Ирана, невозможно.»
Другими словами, разговор был такой:
Арагчи: – мы все знаем
Байрамов: – мамой клянусь

Иранские государственные источники заявляют об уничтожении очередного израильского супер-истребителя F-35.
Сообщается также о взятии в плен выжившего пилота, которого обнаружили и обезвредили силы иранского спецназа.
Если полностью доверять всем иранским заявлением за прошедшие сутки, то общее количество сбитых израильских самолетов составляет 3 единицы F-35 и 1 единица F-16.

​​Подготовка к операции против Ирана шла при координации с США и готовилась Израилем в течение восьми месяцев, сообщает Axios со ссылкой на израильских чиновников. Несмотря на публичные «усилия» президента Дональда Трампа по возобновлению ядерных переговоров с Ираном. Хотя в прессе транслировалась линия на диалог, в закрытом формате Вашингтон дал зелёный свет на подготовку удара.
Один из собеседников прямо заявил: «У нас был чёткий зелёный сигнал от США».
Исходя из материалов Axios следует:
В момент, когда Израиль уже завершал подготовку к операции, на 15 июня в Омане был назначен решающий раунд американо-иранских переговоров.
Дипломатический процесс фактически служил прикрытием для военной мобилизации.
Трамп якобы пытался остановить удар, однако на деле его разговор с Нетаньяху был координационным шагом накануне атаки.
Израиль собирал разведданные, проводил учения, а ключевые элементы операции были согласованы с американскими военными и разведслужбами. Степень участия США в логистике, оборонительном обеспечении и обмене разведданными ещё предстоит оценить, но, по существу, операция не была «односторонней», несмотря на официальные заявления Вашингтона.
Операция против Ирана разрушила иллюзию возможности дипломатического урегулирования.
Израиль, при негласной поддержке США, использовал переговорный трек как инструмент дезинформации и стратегического отвлечения Ирана, дожидаясь полной боевой готовности.
Это поднимает вопрос: где заканчивается дипломатия и начинается манипуляция?
Может ли Иран, или кто-либо другой, продолжать доверять механизму переговоров, если они служат лишь ширмой для планируемой войны?

Ханна Нотте – эксперт по внешней политике России:
Как Россия смотрит на войну между Израилем и Ираном?
Россия реагирует сдержанно: активизировалась на международных площадках, осудила Израиль за нарушение международного права, призывает к деэскалации — всё в духе давней дипломатической линии. На заседании СБ ООН и в инициированной Россией внеочередной сессии Совета управляющих МАГАТЭ это было особенно заметно. Это — минимум, которого Иран ожидает от Москвы.
Россия предлагает посредничество и возвращение к переговорам по ядерной программе — об этом заявляют и Кремль, и МИД. Путин подчеркнул это в разговорах с Нетаньяху и Пезешкианом. Ещё в годы Трампа Россия предлагала помощь его дипломатии с Ираном. Москва старается выглядеть конструктивным игроком, не связывая это с войной в Украине – таков её расчёт.
Для России это – тонкий баланс: участвовать в диалоге с США, не вызывая подозрений в Тегеране, где давно боятся, что Москва пожертвует Ираном ради «большой сделки». Россия хочет оставаться важным игроком в ближневосточной дипломатии и не любит, когда США действуют в одиночку. Это было видно и при «Соглашениях Авраама».
Ключевой вопрос: есть ли у Москвы реальные рычаги, чтобы вернуть Иран к переговорам? Вероятнее всего – нет. При этом Россия действительно обеспокоена развитием конфликта: опасается региональной дестабилизации (в том числе на Южном Кавказе), а также волнений в самом Иране, которые могут привести к смене режима. Эти страхи у Москвы не новы — им уже более 20 лет. В дополнение: у России сейчас очень ограниченные ресурсы для Южного Кавказа.
Надо учитывать и внутренние симпатии: Путин ценит «победителей», а Израиль после провала 7 октября вернул себе уважение в глазах российских силовиков серией успешных операций. Это мнение звучало и в израильских кругах во время визитов российских экспертов.
Последствия для войны в Украине
Появились сообщения, что Иран приостановил поставки оружия России. Это вероятно, но ущерб для России будет ограниченным. Shahed-136 (Geran-2) остаются важным элементом российской стратегии ударных дронов, но теперь их производство локализовано, а самих моделей стало больше. Зависимость от Ирана снижается, хотя интерес к его технологиям сохраняется.
Что касается иранских ракет, то, по имеющимся данным, вероятно поставленные комплексы Fateh-360 в боях против Украины не использовались. К тому же, у России накоплено около 13 000 ракет, а производство может достигать 200 штук в месяц, значит в иранских поставках критической нужды нет.
С 2024 года военно-техническое сотрудничество между Ираном и Россией стало более асимметричным. Теперь Иран зависит от Москвы сильнее, чем наоборот, и война это лишь усилила.
Что Россия готова сделать для Ирана?
Военное вмешательство в поддержку Ирана исключено. Максимум – дипломатическая и политическая поддержка. Поможет ли Россия Ирану восстановить его военные возможности после ударов Израиля? Вряд ли. Москва не поставляла Ирану ни Су-35, ни современные системы ПВО, почему она должна делать это сейчас?
Некоторые российские аналитики после ударов по Ирану весной и осенью 2024 года предупреждали, что без российской военной поддержки Иран может перейти ядерный порог. Москва этого не хочет, но и ослабленный, нестабильный Иран её тоже не устраивает.
Россия будет действовать осторожно, стараясь участвовать в дальнейшем развитии событий, но избегая прямого вовлечения.
Украина была и остаётся приоритетом.

Иранские СМИ утверждают что сбили несколько израильских самолетов, в том числе и F-35. Также сообщается, что в плен взяты несколько пилотов, среди которых одна женщина.
Но пока ни одного факта этих случаев не приведено и тем более потери самолетов не подтверждены Израилем.
Фотография сбитого самолета F-35, распространяемая в соц сетях, выглядит как сделанная искусственным интеллектом.
И относиться к нему нужно очень осторожно.
Если есть фото, то должно быть в таком случае и видео, с показом деталей самолета и в том числе с бортовым номером. Не говоря уже о пленных пилотах.

Николь Гражевски, Carnegie Endowment for International Peace.
«Руководители Ирана переживают момент кризиса, сопоставимый с вторжением Саддама в 1980 году. По высшему военному командованию был нанесён удар. Многочисленные жертвы среди гражданского населения. И, что самое важное, вероятны последующие волны атак.
Иран в значительной степени проявлял сдержанность в своих ударах по Израилю — как в октябре, так и в апреле, — в основном целясь по военной инфраструктуре, связанной с боевыми действиями. Хотя у иранских ракет есть проблемы с точностью, страна всё же способна перегружать израильскую систему ПВО и наносить удары по гражданским объектам.
Израиль пошёл на очень серьёзный шаг. Я не считаю это безоговорочной победой для него. Ответ Ирана вряд ли будет направлен по таким «мягким» целям, как авиабазы. Скорее всего, речь пойдёт о чем-то гораздо более эскалационном — ударах по гражданской и критической инфраструктуре внутри Израиля или по целям за его пределами.
Мы на Западе часто недооцениваем значение ирано-иракской войны. Даже новые кадры военного руководства происходят из того же поколения. Но важен и коллективный опыт жизни под осадой мощного противника — он остаётся глубоко укоренённым в обществе.
Иран гораздо более закалён, как в военном, так и в общественном плане, чем многие готовы признать. Он не застрахован от внутренней нестабильности, но это не «пустой» режим наподобие сирийского при Асаде. Сложно представить, что даже критики режима будут приветствовать удары по гражданскому населению и разрушение жилых домов в Тегеране.
С дипломатической и политической точек зрения, мы, скорее всего, увидим новые угрозы, связанные с ядерной программой Ирана — будь то выход из ДНЯО или наращивание активности. Я думаю, Иран может действовать осторожно, потому что Израиль, скорее всего, обратится за помощью к США и попытается нанести повторные удары.
Возможность того, что Иран примет политическое решение о создании ядерного оружия, сейчас как никогда велика. Но эти удары могут, напротив, заставить руководство быть гораздо более осторожным из страха перед дальнейшими атаками. Всё зависит от того, как они взвесят риски.
США должны быть сдерживающей силой, а не катализатором действий Израиля. Если администрация Трампа действительно хочет предотвратить путь Ирана к созданию ядерного оружия, ей стоит прояснить свою роль в этих ударах и попытаться заключить соглашение. Это станет в разы сложнее, если удары продолжатся.
У таких региональных стран, как Саудовская Аравия, ОАЭ и Египет, тоже есть роль в этом процессе — я упоминаю именно их, потому что в 2019 году это казалось бы абсурдным. Сейчас Иран гораздо более интегрирован в региональные процессы, чем во времена первой администрации Трампа. При этом традиционные посредники, такие как Оман, по-прежнему остаются важными.
Это ещё не конец. Есть пути к деэскалации. Всё зависит от множества факторов: ответа Ирана, способности и готовности США сдерживать Израиль, дипломатических усилий региональных стран и, в конечном итоге, того, как Иран и Израиль представляют себе будущее регионального статус-кво.
Конечно, есть и другие факторы — это просто поток моих мыслей. Извините, если где-то есть опечатки, так бывает во всех моих тредах».