Category: Փետրվարի 20 / 20-е Февраля

Министр иностранных дел Азербайджана Джейхун Байрамов дал интервью Общественному телевидению Азербайджана и сделал ряд интересных заявлений. Конечно, заявления Байрамова следует рассматривать как заявления официального должностного лица государства-противника. Однако эта информация слишком интересна, чтобы её игнорировать.
Интервью также дали бывшие президенты Армении Роберт Кочарян и Серж Саргсян, на которые отреагировал премьер-министр Никол Пашинян.
В очередном выпуске «Арцахский Ракурс» на CivilNet Жанна Авагян и Тигран Григорян обсуждают эти события.

300 французских курсантов военного училища (EMAC) исполняют гимн Франции «Марсельеза» в оссуарии (склеп с останками) Дуомон.
Склеп содержит смешанные останки 130 000 французских солдат погибших Первой мировой войне.

Эдуард Аракелян, RCDS:
На этой неделе премьер-министр Армении Никол Пашинян заявил, что значительное число граждан обратилось в правительство с просьбой увидеть приобретённые Арменией вооружения и построенные инженерные укрепления и для этой цели в ближайшее время будет организован специальный показ.
Инициатива Пашиняна показать всем желающим новые вооружения и укрепления не имеет отношения к оборонной политике и служит частью информационно-политической технологии: способом конвертировать военные закупки и инженерные сооружения во внутренний политический капитал.
Интересно, что группы граждан формировались для просмотра тех же укреплений и раньше, в основном из лояльных или хотя бы нейтральных участников: студентов, блогеров, журналистов, политологов, представителей неправительственных организаций. Такие группы собирали и отвозили для показа инженерных укреплений на границе с Азербайджаном.
В результате правительство создавало эффект «Свидетелей Бетона»: большая часть из ограниченного числа людей, побывавших на таких мероприятиях, становятся ретрансляторами увиденного. Их рассказы о неприступных бастионах расползаются «в народ» и воспринимаются как независимое подтверждение, усиливая доверие к власти через механизм пересказывания. Такая технология, хоть и временно, но обеспечивает правительству положительный информационный фон……
В этом контексте возникает вопрос: каким образом подобная акция даст обществу реальное представление о состоянии боеспособности, или, как стало модно говорить, «обороноспособности» армии?
Показ – это демонстрация материальной части, а боеспособность является комплексным показателем. Она подразумевает (помимо наличия вооружений и укреплений) интеграцию в единую систему управления, подготовку личного состава, логистику, мобилизационные боеспособные резервы и способность к длительному бою. Показ может ответить на вопрос «что у нас есть?», но не ответит на более важный вопрос – «как это работает вместе?».
Слабые места армии 2020 года были не только в отдельных устаревших системах – и даже не в отсутствии высокотехнологичных вооружений и надежных укреплений на ряде направлений – а в управлении, подготовке личного состава к мобильной войне, готовности резерва, эффективности разведки, и т.д. А ещё в том, насколько быстро принимаются решения, развертывается техника, и поддерживается темп боя.
Реальная боеспособность измеряется постоянными учениями, а это требует ежедневной практики и институциональной работы.
Пашинян своей инициативой превращает реальные внешнеполитические и военные шаги – закупки, укрепления, военно-технические контакты – в политический спектакль в преддверии выборов.
В текущих условиях показы вооружений и железобетонных конструкций выглядят также действием, призванным убедить общество, что после поражений 2020 и 2023 годов «всё идет к лучшему и стало лучше, чем было» и может даже по переустройству общественного сознания, где «поражение это победа».
При этом вопросы о стратегических просчетах и ответственности за провалы и поражения уходят на второй план и отправляются в архив.
Полностью на CivilNet

Штефан Майстер: «В Брюсселе чиновники спрашивали меня, когда началась эта инициатива (принятие закона о членстве Армении в ЕС): “Чего они хотят?”».
Смотрите полный выпуск: https://youtu.be/ttPz-LOprI4?si=5HQm5HgebU9O1Zau

Турция заблокировала доставку второй и последней партии из шести ударных вертолётов AH-64E Apache для армии Индии. Заказанные в 2020 году машины уже были погружены на транспортный Ан-124 (UR-82008) в США и направлялись в Индию, однако рейс был вынужден вернуться из-за отказа Турции предоставить разрешение на пролёт.
Ан-124, вылетевший 1 ноября из аэропорта Mesa Gateway (Аризона), совершил промежуточную посадку в британском аэропорту East Midlands, где простоял восемь дней. 8 ноября самолёт вместо продолжения полёта в Индию вернулся обратно в США, где вертолёты были выгружены. По официальной версии Boeing, причиной стали «логистические трудности», однако источник EurAsian Times сообщил, что Турция отказала в пролёте из-за «нынешнего состояния отношений между Анкарой и Нью-Дели».
Отношения Индии и Турции резко ухудшились после четырёхдневной войны в мае 2025 года, когда Анкара открыто поддержала Пакистан, осудила индийскую операцию и предоставила Исламабаду военную помощь, включая БПЛА. В ответ Индия заблокировала ряд турецких СМИ и лишила лицензии компанию Çelebi Airport Services. Индийские бизнес-ассоциации затем объявили бойкот Турции, а туристический поток резко упал.
Индия в ответ укрепляет сотрудничество с противниками Турции — Грецией, Кипром и Арменией — и демонстративно проигнорировала празднование Дня Республики Турции в Нью-Дели.
Тем временем поставки Apache вновь задержаны. Индийские ВВС уже эксплуатируют 22 ударных вертолёта AH-64E Apache, заказанные в 2015 году.
В 2020 году Индия заказала еще шесть вертолётов AH-64E оснащённые РЛС AN/APG-78 Longbow и системой FLIR за $600 млн. Первая партия была доставлена в июле 2025 года, вторая ожидалась в ноябре.

Бомбардировщик Су-34 ВКС РФ сбросил на украинский Мирноград авиабомбу ФАБ-3000 с УПМК.
Су-34 способен нести один ФАБ -3000 или три ФАБ-1500.
Бомба весит более 3000 кг, масса взрывчатого вещества 1387 кг (ТЭ)

В последние дни активно обсуждается состояние армянской ПВО. Поводом стало заявление экс-президента Сержа Саргсяна, который 7 ноября в подкасте «Իմնեմնիմի» заявил, что не понимает, как в первые часы 44-дневной войны была утрачена половина средств ПВО. В ответ премьер Никол Пашинян написал в Facebook, что доставшаяся ему система была «металлоломом», а союзники игнорировали просьбы о её модернизации.
CivilNet направил вопросы майору Арамо Еганяну — командиру батареи ЗРК «Тор-М2» во время войны 2020 года и замкомандира батареи ЗРК «Оса-АК» в апрельских боях 2016-го.
В целом можно ли считать нашу ПВО «металлоломом»?
— Ответ на это должен давать начальник войск ПВО ВС Армении; я не располагаю полной информацией о текущем составе их вооружения. Термин «металлолом» непрофессионален и некорректен: эти системы десятилетиями несли боевое дежурство и наносили поражающие удары. Вопрос в другом — что у нас было, что могло быть, какие результаты получили и какие могли бы быть при другом вооружении. Есть мнение, что имелись в виду С-300; что именно имелось в виду — неизвестно, и обсуждать эмоциональную оценку бессмысленно.
По многим техническим параметрам «Оса» давно не соответствует требованиям современного ПВО: первые работы начались в 1960-м, принята на вооружение в 1971-м — производство началось 60 лет назад. В 2020-м против нас действовала очень современная авиация, а мы опирались на огневые средства такой давности — это ясно объясняет уязвимость.
«Оса-АК» фиксировала поражения и до 2020-го, и во время войны 2020 года. Есть конкретные успехи — один наш сослуживец, Рафик Ордоян, сообщил об уничтожении около двух десятков БПЛА (автор интервью лично сбивал два БПЛА в 2016-м).
— Не противоречит ли это утверждение тому, что часть «Оса» была из консервации (в т.ч. привезённая из Иордании)?
— Противоречия нет: индивидуальные боевые успехи не отменяют того факта, что в арсенале могло не хватать современной техники. Люди дрались тем, что было, добились тех результатов, которые позволял потенциал этой техники, но и понесли ожидаемые при таком оснащении потери.
Если исходить только из частных успехов и конкретных поставленных боевых задач, с той же логикой можно было бы после сбитого из РПГ-7 в 2016-м вертолёта укомплектовать войска гранатомётчиками и в некоторой мере снизить задачи, возложенные на другие средства ПВО, но всем ясно, что это абсурд.
— Могла ли «Оса-АК» нанести значительный ущерб противнику несмотря на устаревание?
— Да — нанесла; это показали отдельные боевые машины. Для таких результатов нужна не только исправная техника, но и опыт эксплуатации. Тем не менее это худший сценарий: вступать в бой на несовременном вооружении и надеяться на удачу.
— Какие вопросы следует ставить при обсуждении?
Могла ли ВС РА до войны быть доукомплектована достаточным количеством современных средств ПВО?
Если могла — что помешало руководству реализовать это при наличии угрозы войны?
Какие положительные результаты дала бы ликвидация этого пробела: от каких количественных и территориальных потерь это избавило бы армянскую сторону?