В последние дни активно обсуждается состояние армянской ПВО. Поводом стало заявление экс-президента Сержа Саргсяна, который 7 ноября в подкасте «Իմնեմնիմի» заявил, что не понимает, как в первые часы 44-дневной войны была утрачена половина средств ПВО. В ответ премьер Никол Пашинян написал в Facebook, что доставшаяся ему система была «металлоломом», а союзники игнорировали просьбы о её модернизации.
CivilNet направил вопросы майору Арамо Еганяну — командиру батареи ЗРК «Тор-М2» во время войны 2020 года и замкомандира батареи ЗРК «Оса-АК» в апрельских боях 2016-го.
В целом можно ли считать нашу ПВО «металлоломом»?
— Ответ на это должен давать начальник войск ПВО ВС Армении; я не располагаю полной информацией о текущем составе их вооружения. Термин «металлолом» непрофессионален и некорректен: эти системы десятилетиями несли боевое дежурство и наносили поражающие удары. Вопрос в другом — что у нас было, что могло быть, какие результаты получили и какие могли бы быть при другом вооружении. Есть мнение, что имелись в виду С-300; что именно имелось в виду — неизвестно, и обсуждать эмоциональную оценку бессмысленно.
По многим техническим параметрам «Оса» давно не соответствует требованиям современного ПВО: первые работы начались в 1960-м, принята на вооружение в 1971-м — производство началось 60 лет назад. В 2020-м против нас действовала очень современная авиация, а мы опирались на огневые средства такой давности — это ясно объясняет уязвимость.
«Оса-АК» фиксировала поражения и до 2020-го, и во время войны 2020 года. Есть конкретные успехи — один наш сослуживец, Рафик Ордоян, сообщил об уничтожении около двух десятков БПЛА (автор интервью лично сбивал два БПЛА в 2016-м).
— Не противоречит ли это утверждение тому, что часть «Оса» была из консервации (в т.ч. привезённая из Иордании)?
— Противоречия нет: индивидуальные боевые успехи не отменяют того факта, что в арсенале могло не хватать современной техники. Люди дрались тем, что было, добились тех результатов, которые позволял потенциал этой техники, но и понесли ожидаемые при таком оснащении потери.
Если исходить только из частных успехов и конкретных поставленных боевых задач, с той же логикой можно было бы после сбитого из РПГ-7 в 2016-м вертолёта укомплектовать войска гранатомётчиками и в некоторой мере снизить задачи, возложенные на другие средства ПВО, но всем ясно, что это абсурд.
— Могла ли «Оса-АК» нанести значительный ущерб противнику несмотря на устаревание?
— Да — нанесла; это показали отдельные боевые машины. Для таких результатов нужна не только исправная техника, но и опыт эксплуатации. Тем не менее это худший сценарий: вступать в бой на несовременном вооружении и надеяться на удачу.
— Какие вопросы следует ставить при обсуждении?
Могла ли ВС РА до войны быть доукомплектована достаточным количеством современных средств ПВО?
Если могла — что помешало руководству реализовать это при наличии угрозы войны?
Какие положительные результаты дала бы ликвидация этого пробела: от каких количественных и территориальных потерь это избавило бы армянскую сторону?
CivilNet направил вопросы майору Арамо Еганяну — командиру батареи ЗРК «Тор-М2» во время войны 2020 года и замкомандира батареи ЗРК «Оса-АК» в апрельских боях 2016-го.
В целом можно ли считать нашу ПВО «металлоломом»?
— Ответ на это должен давать начальник войск ПВО ВС Армении; я не располагаю полной информацией о текущем составе их вооружения. Термин «металлолом» непрофессионален и некорректен: эти системы десятилетиями несли боевое дежурство и наносили поражающие удары. Вопрос в другом — что у нас было, что могло быть, какие результаты получили и какие могли бы быть при другом вооружении. Есть мнение, что имелись в виду С-300; что именно имелось в виду — неизвестно, и обсуждать эмоциональную оценку бессмысленно.
По многим техническим параметрам «Оса» давно не соответствует требованиям современного ПВО: первые работы начались в 1960-м, принята на вооружение в 1971-м — производство началось 60 лет назад. В 2020-м против нас действовала очень современная авиация, а мы опирались на огневые средства такой давности — это ясно объясняет уязвимость.
«Оса-АК» фиксировала поражения и до 2020-го, и во время войны 2020 года. Есть конкретные успехи — один наш сослуживец, Рафик Ордоян, сообщил об уничтожении около двух десятков БПЛА (автор интервью лично сбивал два БПЛА в 2016-м).
— Не противоречит ли это утверждение тому, что часть «Оса» была из консервации (в т.ч. привезённая из Иордании)?
— Противоречия нет: индивидуальные боевые успехи не отменяют того факта, что в арсенале могло не хватать современной техники. Люди дрались тем, что было, добились тех результатов, которые позволял потенциал этой техники, но и понесли ожидаемые при таком оснащении потери.
Если исходить только из частных успехов и конкретных поставленных боевых задач, с той же логикой можно было бы после сбитого из РПГ-7 в 2016-м вертолёта укомплектовать войска гранатомётчиками и в некоторой мере снизить задачи, возложенные на другие средства ПВО, но всем ясно, что это абсурд.
— Могла ли «Оса-АК» нанести значительный ущерб противнику несмотря на устаревание?
— Да — нанесла; это показали отдельные боевые машины. Для таких результатов нужна не только исправная техника, но и опыт эксплуатации. Тем не менее это худший сценарий: вступать в бой на несовременном вооружении и надеяться на удачу.
— Какие вопросы следует ставить при обсуждении?
Могла ли ВС РА до войны быть доукомплектована достаточным количеством современных средств ПВО?
Если могла — что помешало руководству реализовать это при наличии угрозы войны?
Какие положительные результаты дала бы ликвидация этого пробела: от каких количественных и территориальных потерь это избавило бы армянскую сторону?
«Մետալալոմ» եզրույթը ոչ մասնագիտական է և անթույլատրելի. ՀՕՊ սպա — CIVILNET
Վերջին օրերին հայկական հակաօդային պաշտպանության թեման դարձել է ակտիվ քննարկումների առարկա։ Քննարկումն սկսվել էր Հայաստանի երրորդ նախագահ Սերժ Սարգսյանի հայտարարությունից։