Category: Փետրվարի 20 / 20-е Февраля

Почти комичная ситуация, достойная для сценария голливудского фильма, сложилась в США, когда в правительственном чате случайно оказался журналист и которому пришлось читать сверхсекретные донесения.
В марте 2025 года администрация США начала бомбардировки позиций хуситов в Йемене.
Журналист Джеффри Голдберг из The Atlantic узнал о предстоящей атаке за два часа до начала бомбардировки : его случайно добавили в групповой чат в приложении Signal, где высокопоставленные чиновники обсуждали военные планы.
В чате участвовали такие высокопоставленные лица, как министр обороны Пит Хегсет, советник по национальной безопасности Майкл Уолтц, а также секретарь Госдепартамента Марко Рубио и вице-президент Джей Ди Вэнс.
Изначально Голдберг сомневался в подлинности полученной информации, но детали, обсуждаемые в чате, совпали с реальными событиями, когда начались бомбардировки. Этот инцидент выявил серьёзные проблемы в сфере национальной безопасности, поскольку использование незащищённых приложений для обсуждения секретной информации нарушает протоколы и может представлять угрозу безопасности страны.

Послание Белого дома Ирану: реальные изменения или дипломатический обман?
Недавние заявления Стива Уиткоффа, спецпредставителя администрации Трампа по делам Ближнего Востока, указывают на возможный сдвиг в подходе США к переговорам с Ираном. Однако, несмотря на изменения в риторике, сохраняются серьезные сомнения относительно реальных намерений Вашингтона. Стратегия Трампа, судя по всему, ориентирована на заключение новой сделки, которая внешне выглядит иначе, но в своей сути является продолжением политики максимального давления.
В недавнем заявлении Уиткофф подчеркнул несколько ключевых аспектов дипломатической стратегии США:
Предложение устранить недопонимания и создать новый механизм проверки по вопросам ядерной программы Ирана.
Отказ от прямых военных угроз, хотя Вашингтон продолжает рассматривать военный фактор в качестве сдерживающего инструмента.
Заявление о неофициальных контактах между Тегераном и Вашингтоном.
В свой первый президентский срок Трамп стремился навязать Ирану более жесткие условия, чем предусматривал Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД), введя жесткие санкции после одностороннего выхода США из сделки. Однако эта стратегия не принесла ожидаемых результатов: Тегеран не только отказался уступать давлению, но и значительно увеличил уровень обогащения урана, расширив свою ядерную программу.
Сейчас, вернувшись в Белый дом, Трамп пытается выработать иной подход. Его стратегия отличается от курса Обамы, ориентированного на взаимодействие, и от политики Байдена, нацеленной на дипломатическое урегулирование без чрезмерного давления. Вместо этого Трамп стремится к соглашению, в котором Иран должен пойти на значительные уступки в обмен на частичное смягчение санкций.
Одна из возможных стратегий Трампа — заключение соглашения, которое по сути не будет сильно отличаться от СВПД, но будет оформлено как его личное дипломатическое достижение. Подобный подход был применен в 2018 году, когда Трамп заменил Североамериканское соглашение о свободной торговле (NAFTA) на Соглашение между США, Мексикой и Канадой (USMCA). Хотя новое соглашение содержало лишь незначительные изменения, его позиционировали как большой успех администрации Трампа.
Применительно к Ирану это может означать заключение сделки с небольшими формальными изменениями, такими как: продление срока ядерных ограничений, усиление инспекций на иранских ядерных объектах, ужесточение контроля над ракетной программой Ирана.
В обмен США могут предложить ослабление санкций, но не одномоментно, а в рамках постепенного и условного процесса. Однако Иран, скорее всего, отвергнет любые попытки наложить дополнительные ограничения на его ракетный потенциал. Тем не менее, если Вашингтон предложит значительные уступки, включая отмену вторичных санкций, возвращение Ирана в мировую финансовую систему и гарантии стабильности сделки, Тегеран может рассмотреть возможность переговоров.
Стратегия Трампа по-прежнему опирается на давление как основной инструмент дипломатии. Предложение о создании нового механизма проверки может означать как желание усилить ограничения, так и стремление представить видоизмененный СВПД под новым брендом.
Если условия будут восприняты Тегераном как несбалансированные, он, скорее всего, продолжит курс сопротивления. Однако, если Вашингтон предложит реальные стимулы, Иран может рассмотреть возможность возвращения к дипломатии. Как отметил министр иностранных дел Ирана Аббас Арагчи, перспективы переговоров зависят от того, насколько серьезными будут предложения США.
Трамп пытается найти новую формулу переговоров с Ираном, однако его стратегия в значительной степени остается прежней — давить на Тегеран, чтобы вынудить его к уступкам. Пока неясно, насколько серьезны намерения Вашингтона по заключению сделки, однако, если Трамп действительно готов предложить значимые уступки, дипломатическое урегулирование остается возможным.
Noor Iran

Специальный представитель Трампа Стив Уиткоф упомянул армяно-азербайджанский конфликт в своем интервью Такеру Карлсону в контексте возможного участия США. Напомним, что после своего последнего визита в Москву Уиткоф отправился в Баку, а затем состоялся телефонный разговор между советником по национальной безопасности Трампа Майком Уолцем и Хикметом Гаджиевым.
Фрагмент интервью с Такером Карлсоном:
«(Если у меня нет ощущения, что мы можем этого добиться – завершить конфликт путем диалога), зачем мне тратить свое время или время Соединенных Штатов? А еще хуже – зачем мне приходить к президенту, рекомендовать ему, что мы можем завершить что-то с помощью диалога, а затем оказаться неэффективными? Это было бы плохим политическим решением, если бы я не занимался этим, не проводил такие оценки и не мог вернуться к президенту и сказать: «Я считаю, что мы можем закончить это диалогом» или «Нет, не можем».
И, кстати, такие же расчеты будут применяться в отношении Ирана, России, Украины, а также Азербайджана и Армении».

Отрывок из «Официального документа (White Paper) по европейской обороне – Готовность 2030», подготовленного Еврокомиссией.
«Международный порядок претерпевает изменения такой величины, каких не было с 1945 года. Эти изменения особенно глубоки в Европе, поскольку она играет центральную роль в крупнейших геополитических вызовах прошлого века. Политическое равновесие, сложившееся после окончания Второй мировой войны, а затем и после завершения холодной войны, было серьезно нарушено.
Как бы ни хотелось нам ностальгировать по ушедшей эпохе, необходимо признать реальность: она не вернется. Поддержание международного порядка, основанного на правилах, останется крайне важным как в наших интересах, так и как выражение наших ценностей. Однако во второй половине этого десятилетия и в последующие годы будет формироваться новый международный порядок.
Если мы не будем активно участвовать в его формировании — как в нашем регионе, так и за его пределами, — мы станем лишь пассивными получателями его итогов, со всеми вытекающими негативными последствиями, включая реальную перспективу полномасштабной войны. История не простит нам бездействия».

Медиалаб описывает логику армяно-азербайджанского процесса.

Базирующийся в Лондоне Asharq Al-Awsat опираясь на свои достоверные источники в Ираке сообщает:
Командующий силами «Кудс» Корпуса Стражей Ирана Исмаил Каани передал иракским вооруженным группировкам предупреждение: любые атаки на США или Израиль могут привести к ответным ударам, аналогичным тем, что Вашингтон наносит по хуситам в Йемене.
По данным источников, Тегеран опасается, что поддержка хуситов со стороны Ирака может спровоцировать масштабную американскую операцию в регионе.
Похоже, Тегеран посылает мессидж администрации США.
Под этим давлением иракские проиранские группировки снизили активность, а хуситы были вынуждены закрыть свою штаб-квартиру в Багдаде “по настойчивой рекомендации шиитских фракций”. Штаб-квартира координировала бизнес- и медийные операции в Багдаде, активизировавшиеся после атаки ХАМАС против Израиля в октябре 2023 года.
Хуситы согласились с требованием, так как в Багдаде сложился шиитский консенсус о прекращении провокационных действий.

Эдуард Аракелян – аналитик RCDS
Азербайджан намеренно поддерживает состояние неопределенности. Постоянные угрозы, военные учения, агрессивная риторика, потоки дезинформации совмещаются с заявлениями о переходе к мирному процессу и создают ситуацию, при которой невозможно с уверенностью сказать, перейдет ли Баку к прямым военным действиям или же продолжит ограничиваться политическим, психологическим и другим невоенным давлением.
Дезинформация давно превратилась в мощный инструмент в арсенале Баку, позволяя ему манипулировать и влиять на развитие ситуации в регионе и формировать нужное восприятие среди своих союзников и партнеров, представляя себя одновременно и региональным силовым центром, и в то же время жертвой агрессии, а Армению как страну-провокатора и агрессора.
Азербайджан добивается снижения международной поддержки Армении, подрывая доверие к армянскому государству и деморализации армянского общества, частью чего является дискредитация Армении как договороспособного партнера, распространение панических настроений, чувства растерянности и безысходности среди армянского населения перед неизбежностью войны против сильного Азербайджана и, соответственно, бесполезности сопротивления. Это также делается с целью ослабления признаков внутренней сплоченности армянского общества на фоне длительной внутренней политической нестабильности и снижения уровня общественной поддержки оборонных инициатив.
Сочетание информационных атак, дипломатического давления и различного вида угроз со стороны Азербайджана потенциально может предшествовать переходу к активным действиям в попытке добиться еще больших уступок со стороны Армении, например, в переговорах по мирному соглашению с безоговорочным принятием азербайджанских предусловий, статусу армяно-азербайджанской границы или присутствию наблюдательной миссии Европейского Союза в Армении.

​​Американская Lockheed Martin, по сообщениям, сделала новое предложение Канаде, пообещав больше рабочих мест внутри страны, если Оттава сохранит контракт на закупку F-35, стоимостью 19 млрд долларов.
Пока Канада пересматривает свои варианты, Lockheed Martin пытается спасти сделку. Удастся ли сохранить контракт на F-35 или Оттава повернется в сторону Европы?
В Канаде растет скептицизм по поводу долгосрочной надежности этих истребителей и зависимости от США в вопросах ключевого программного обеспечения и запчастей. Опасения вызывают наличие “kill switch” в F-35, а также непредсказуемая политика Дональда Трампа. В Канаде растет тревога, что США могут ограничить доступ к запасным частям или заблокировать обновления программного обеспечения в случае ухудшения политических отношений.
Правительство Трюдо первоначально заказало 88 истребителей F-35A в 2023 году, первые 16 должны прибыть уже в следующем году.
Однако новый премьер-министр Марк Карни пересматривает сделку, ссылаясь на экономические риски и геополитическую нестабильность. Общественная оппозиция к закупке также усиливается. Протесты начались еще до подписания контракта, а отчет Парламентского бюджетного управления 2023 года предсказал значительные перерасходы, что усилило критику закупки.
На фоне неопределенности Канада уже рассматривает европейские альтернативы:
🔹 Saab Gripen-E – адаптирован к суровому климату и дешевле в обслуживании, но использует американские двигатели, что делает его зависимым от США.
🔹 Eurofighter Typhoon – серьезный конкурент, но его интеграция в ситемы канадских ВВС может вызвать сложности.
🔹 Dassault Rafale – независим от американских технологий, но ранее был снят с конкурса из-за проблем с интеграцией.
Между тем, президент Франции Эммануэль Макрон настаивает на выборе Rafale, утверждая, что союзники должны отдавать приоритет европейским оборонным технологиям, а не американским системам.
Недавний визит Карни во Францию может свидетельствовать о возможном сближении позиций.

Арам Тадевосян – аналитик RCDS:
Тысячи вынужденно перемещенных лиц из Нагорного Карабаха остаются в неопределенности спустя год после прибытия в Армению. Несмотря на международную поддержку и усилия правительства, сохраняются проблемы с юридическим признанием, экономической интеграцией и социальной защитой. Недавняя конференция Регионального центра демократии и безопасности (RCDS) подчеркнула необходимость срочных реформ и международного участия.
Многие доноры полагаются на правительственные отчеты, игнорируя реальные нужды беженцев, что приводит к неэффективному распределению помощи. Отсутствие координации между властями, международными организациями и гражданским обществом усугубляет ситуацию. По сравнению с кризисами в Сирии и Украине Армения получила значительно меньше международного финансирования.
Беженцы сталкиваются с трудностями в получении жилья, гражданства и работы. Государственные программы малоэффективны, а работодатели не имеют стимулов нанимать перемещенных лиц. Бывшие военнослужащие испытывают сложности с переквалификацией, а отсутствие психологической реабилитации затрудняет их адаптацию.
Для решения этих проблем необходимо усиление международной дипломатии, разработка централизованной системы помощи и юридические реформы, упрощающие получение гражданства и защищающие права беженцев. Важно внедрить программы профессионального обучения, стимулировать бизнес к найму перемещенных лиц и расширять доступное жилье.
Комплексный подход, включающий правительство, международных партнеров и гражданское общество, позволит улучшить систему поддержки беженцев, привлечь больше помощи и обеспечить их долгосрочную интеграцию в Армении.

Карина Аветисян – старший аналитик RCDS
Значение ареста Имамоглу
«Сотни полицейских окружили мой дом», — заявил мэр Стамбула Экрем Имамоглу, главный оппонент президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, в видеообращении к сторонникам 19 марта. Спустя несколько минут он и его соратники были арестованы.
Этот шаг — не просто устранение политического соперника. Он демонстрирует, насколько глубоко Эрдоган обеспокоен своей властью. Имамоглу, лидер Республиканской народной партии (CHP), объединяет разрозненные электоральные группы, что делает его самым опасным конкурентом для действующего президента.
Сценарий Эрдогана: проверенный метод репрессий
Использование уголовных дел против политических оппонентов стало в Турции стандартной практикой. В 2024 году бывший сопредседатель прокурдской HDP Селахаттин Демирташ был приговорен к 42 годам тюрьмы, а Фиген Юксекдаг — к 30 годам. Однако Имамоглу представляет для Эрдогана куда более серьезную угрозу.
Арест мэра Стамбула последовал по знакомому сценарию: сначала обвинения (незадолго до задержания у него аннулировали диплом), затем — уголовное дело, а после — полномасштабное подавление протестов.
Почему сейчас? Политический тупик 2028 года
Эрдоган, правящий страной более 20 лет, столкнулся с ограничением по срокам: согласно Конституции, он не может баллотироваться в 2028 году без досрочных выборов или конституционной реформы. Однако у него нет голосов в парламенте для этих шагов.
Недавние попытки наладить контакт с лидером PKK Абдуллой Оджаланом показывают, что Эрдоган ищет поддержку среди курдских политиков. Однако одновременные репрессии против прокурдских сил доказывают, что его цель — не примирение, а политическое выживание.
Оппозиция под давлением
Сможет ли турецкая оппозиция воспользоваться ситуацией? В 2024 году CHP впервые за десятилетия опередила партию Эрдогана (AKP) на муниципальных выборах, закрепив контроль над ключевыми городами, включая Стамбул и Анкару.
Но сможет ли она мобилизоваться в условиях усиливающихся репрессий? Контроль Эрдогана над судами, полицией и медиа дает ему огромные преимущества. Арест Имамоглу показывает, что власть намерена нейтрализовать главных оппонентов до 2028 года.
Что дальше?
Имамоглу остается ключевой фигурой предстоящих выборов, но его дальнейшая судьба зависит от реакции CHP. Внутрипартийные выборы запланированы на 23 марта, и лидер партии заявил: «Мы будем голосовать за Имамоглу, где бы он ни находился».
Эта ситуация — переломный момент для Турции. Если Эрдоган успешно удержит власть с помощью репрессий, страна окончательно свернет в сторону автократии. Однако чрезмерное давление на оппозицию может ударить по экономике и вызвать отток избирателей даже среди его сторонников.
Ответ на арест Имамоглу покажет, станет ли этот момент началом масштабного движения сопротивления или очередным этапом подавления политических оппонентов без реального сопротивления.