Эволюция растянувшихся во времени (7 лет) шокирующих манифестаций Никола Пашиняна такова, что в актуальное время уместно ожидать от него заявления, которое, по сути, будет заключаться в следующем: «Что я хочу, то я и делаю, и буду делать и дальше. И никто мне не указ». Его нынешние поступки уже давно тождественны смыслу этого гипотетического высказывания, но то, что он декларирует с трибуны или на своих страницах в социальных сетях пока еще сохраняет с грехом пополам жалкие остатки приличия – этого Пашинян пока еще не произносил. Пусть возьмет этот лозунг на заметку для своей предвыборной кампании. Кстати, о выборах. Интересно, каким именно инструментом будет размахивать кандидат от власти в агитационный период на этот раз? Я ставлю на лом.
А почему, собственно, Пашиняну не сказать нам прямо то, что все более явно отражается в результатах его методов управления? Кто нынче имеет рычаги влияния на человека, любимый прием которого в деле управления страной, это — бесконечное затыкание ртов оппонентам? Какая сила способна остановить его от безумных карательных акций, таких, как посадки людей в тюрьмы, или ничем не прикрытые угрозы заключить несогласных в эти самые тюрьмы?
Западные демократические институты, которые приказали долго жить? Смешно. Главное условие Запада, продиктованное нынешнему армянскому руководству, просматривается четко: «Помогайте нам проводить на Южном Кавказе угодную нам политику, а внутри своей страны делайте, что хотите, мы вам препятствовать не будем». Так что, на этом фланге у Пашиняна все нормально. Другой сдерживающий фактор – народ, пока еще терпит эту власть. Часть нашего общества все еще обижена на Россию больше, чем разочарована в «бархатном» спасителе. Обижена за то, что Россия не сделала для нас того, что мы не захотели сделать для себя. Россия это переживет, я не сомневаюсь. Мы же, те, которые движутся в обратную сторону от противного нашему армянскому естеству мейнстрима, возглавляемого премьер–министром, закусив губу, потерпим оскорбления в свой адрес, и будем всегда со своим народом, не предавая свою вторую родину — Россию.
Но есть нечто, что очень тревожит, нечто, о чем я пишу не впервые, и не только я…
Итак, мой вопрос: если Запад откроет свои границы для Армении, сколько нас останется спустя некоторое время на родной земле? На земле, отвоеванной Россией у Персии в первой половине XIX века, отвоеванной для нас, разбросанных по всему свету армян?