Поговорим о любвиКак известно, Буба Кикабидзе, пока был Мимино, считал: его года — его богатство. Все свои запреты, депортации и санкции со стороны Украины ли, Азербайджана, Эстонии и др., считаю заслуженными наградами. Значит, не вру и не ошибаюсь, когда дело касается их поведения, подлинного отношения к России и русскому человеку.
Случай с Арменией — особый. Уже больше недели, как МИД Армении набрал в рот воды, не реагируя на российскую ноту с запросом о причинах и подлинности объявления меня “нежелательным” для приезда в Армению.
Правда, нынешний посол Армении в России, — бывший её министр обороны, уволенный президентом Кочаряном в 90-ые годы, — на встрече с представителями армянской общины в моём Сочинском избирательном округе сказал, что дело не во мне, а в моей дружбе с Робертом Кочаряном. Следует ли считать это официальным объяснением?
Любопытно узнать. Не я один дружен с Кочаряном — Президент России, к сведению, тоже. Я дружен со многими людьми в Армении и в мире — не откажут ли власти Армении в любезности сообщить, с кем можно, а с кем нельзя дружить, чтобы иметь возможность защищать, когда нужно, Армению, Арцах и армянский народ?
Вакуум официальных объяснений с армянской стороны возмещает спикер Национального Собрания Ален Симонян. Второй раз за две недели, после того как он поблагодарил меня за приглашение на заседание Лазаревского клуба и через своего подчинённого запретил мне въезд в Армению, он рассказывает журналистам, что решение о запрете заслуженное, но запоздалое — причём за неделю не удосужился выяснить в собственном МИДе, обращалась ли за разъяснениями по этому поводу Россия или нет.
Господин Симонян и придворные армянские блогеры утверждают, что карающая рука суверенной Армении, по примеру Затулина и Симоньян, обрушится на каждого, кто “нарушает её сувернитет” и “не уважает армянские границы”. Не могли бы ли они объяснить: кто, и когда и как из нас “не уважал сувернитет” и “нарушал границы”? Конкретно и дословно?
Подозреваю, что речь всё-таки идёт об оценке политики правительства Никола Пашиняна и его друзей в Национальном Собрании, которые уже переплюнули Людовика XIV. Он считал, что “государство — это я”, а они считают, что не только Армения, но и армянский народ, где бы он не жил — это я. И точка.”
Добро бы дело ограничивалось только тщеславием и самолюбием, но ведь речь идет о судьбе армян, Армении и Арцаха. И российско-армянских отношений тоже.
Автор из ArmeniaReport, вчера, в попытке отмыть черного кобеля добела,
докопался до открытия, что я люблю Армению не просто так, а до тех пор, пока она в союзе с Россией. Это убойное обвинение. Интересно, а несчастных армян в Нагорном Карабахе за что я люблю? И за что их так не любят власти сегодняшней Армении, если сдают на милость тем, кто считает выдумкой геноцид?
Советую развивать найденный творческий подход — не только к нам в России, но и к приезжим из других стран. Не потому ли собеседники господина Симоняна из Конгресса США так любят Армению при Пашиняне, потому что надеются, что она будет вместе с Америкой против России? Нет ли оснований для подозрений?
Оставим в покое тонкие истолкования любви. Хочу облегчить задачу Гамлетам, ищущим причины моего отношения, слов или действий. Всё просто: с детства, со двора и школы, терпеть не могу предательства. Всё равно, касается ли это отношений между людьми или странами.
Лучше бы Ален Симонян молчал, чем говорил про запоздалые решения наградить меня персоной нон-грата. Помню, как вскоре после избрания спикером он пригласил меня на ужин. Разговор затянулся, и я уже собирался садиться в машину, когда он вдруг предложил пройтись по вечернему Еревану вместе пешком: “Вы же такой популярный в Армении человек!”. Мы тепло попрощались на людях, на площади у гостиницы “Армения”.
Справедливости ради, — мужественный человек. Ведь Ален, наверное, сильно рисковал — он же знал, что я и тогда дружил с Робертом Кочаряном.
Константин Затулин