⚡️Я вспомнил одного участника первой Арцахской войны. Потом я постараюсь и найду его фотографию, где-то она у меня была, должна быть, сейчас не получается, а рассказать о нём мне хочется и надо сейчас, теперь.
Я не знал и не знаю, как его зовут. Я не встречался с ним нигде и никогда в прошлой жизни. Я просто помню его. Хорошо помню из военного одного репортажа тех лет.
Мужик за сорок лет, сидит в окопе. Седая, большая борода, сам одет в простую, заметно заношенную домашнюю одежду; никаких тебе камуфляжей, бронежилетов. Ничего такого. Человек надел на себя, что дома имел и ушел на войну.
На бруствере окопа перед ним лежат несколько полных магазинов к калашникову и краюха, кусок обыкновенного хлеба. Его обед или завтрак.
Журналист спрашивает: есть ли у него семья или он один.
Он отвечает: почему один, конечно есть: жена, дочь есть. Семья вся живёт в Ереване.
А он потому здесь, вот в этом окопе, чтобы не дать этой войне покатиться дальше. Дальше, до самого Еревана.
Через один или два боя он погиб. Тогда шли самые ожесточённые бои за всю войну.
Сегодня почему-то я вспомнил его. О нём. Этого безымянного героя еще одной национально-освободительной войны армян.
Безымянного, в потертой домашней одежде и с одним куском хлеба на обед.
И с одним только желанием. Победить в этой проклятой войне. Победить, не дать ей, не позволить катиться дальше.
Не дать ей докатиться до его дочери.
Ашот Сафарян
Я не знал и не знаю, как его зовут. Я не встречался с ним нигде и никогда в прошлой жизни. Я просто помню его. Хорошо помню из военного одного репортажа тех лет.
Мужик за сорок лет, сидит в окопе. Седая, большая борода, сам одет в простую, заметно заношенную домашнюю одежду; никаких тебе камуфляжей, бронежилетов. Ничего такого. Человек надел на себя, что дома имел и ушел на войну.
На бруствере окопа перед ним лежат несколько полных магазинов к калашникову и краюха, кусок обыкновенного хлеба. Его обед или завтрак.
Журналист спрашивает: есть ли у него семья или он один.
Он отвечает: почему один, конечно есть: жена, дочь есть. Семья вся живёт в Ереване.
А он потому здесь, вот в этом окопе, чтобы не дать этой войне покатиться дальше. Дальше, до самого Еревана.
Через один или два боя он погиб. Тогда шли самые ожесточённые бои за всю войну.
Сегодня почему-то я вспомнил его. О нём. Этого безымянного героя еще одной национально-освободительной войны армян.
Безымянного, в потертой домашней одежде и с одним куском хлеба на обед.
И с одним только желанием. Победить в этой проклятой войне. Победить, не дать ей, не позволить катиться дальше.
Не дать ей докатиться до его дочери.
Ашот Сафарян