Category: Melik Adamyan 2

Шушинская декларация: Платформа пантюркистской интеграции и вызов региональной стабильности
Процесс постепенного расширения Шушинской декларации, инициированной Турцией и Азербайджаном в 2021 году, выходит за рамки двустороннего взаимодействия и приобретает черты координированного трансрегионального альянса, основанного на пантюркистской идеологии. Заявления о возможном присоединении Узбекистана, а также интерес со стороны других тюркоязычных государств Центральной Азии, указывают на формирование политико-военного контурного союза, призванного институционализировать концепцию «Великого Турана».
Вектор дальнейшего расширения этой платформы логично охватывает такие страны, как Узбекистан, Туркменистан, Киргизия и Казахстан — государства, исторически, этнокультурно и лингвистически вовлечённые в тюркскую идентичность. На более глубинном уровне, можно ожидать усиления взаимодействия с тюркскими общинами и организациями в Синьцзяне, что уже затрагивает интересы Китая.
Для Армении, подобное развитие событий означает систематическое нарастание внешнеполитического давления и углубление стратегической изоляции. Создание военизированного блока на границах Республики, в котором ключевую роль играют враждебно настроенные государства, влечёт за собой серьёзные риски для суверенитета, безопасности и регионального баланса сил.
Для России, институционализация пантюркистского проекта представляет собой серьёзный вызов. В условиях, когда традиционные евразийские механизмы интеграции, такие как ОДКБ и ЕАЭС, сталкиваются с кризисом доверия и эффективности, возникновение параллельного блока с выраженной идеологической нагрузкой и военным компонентом подрывает влияние Москвы в её традиционной сфере интересов. Особенно тревожным является факт, что потенциальными участниками Шушинской декларации могут стать Казахстан и Киргизия — формальные союзники России. Это создаёт прецедент фрагментации постсоветского пространства и ослабления вертикали регионального влияния.
Иран, обладая историко-культурной глубиной присутствия в Закавказье и Центральной Азии, воспринимает активизацию турецко-азербайджанского тандема как прямую угрозу региональной стабильности и внутренней безопасности. Пантюркистская экспансия несёт в себе риск пробуждения этнического национализма в северо-западных провинциях Ирана, где проживает многочисленное азербайджанское население. Кроме того, стратегический союз Турции и Азербайджана объективно направлен против иранского присутствия в Южном Кавказе и способствует маргинализации Тегерана как субъекта региональной политики.
Не менее чувствительно на происходящее реагирует и Китай, реализующий через Центральную Азию инфраструктурные и логистические инициативы в рамках стратегии «Один пояс — один путь». Формирование альтернативного геополитического блока с националистической и военной повесткой угрожает подорвать стабильность транспортных коридоров, транзитных маршрутов и инвестиционного климата. Более того, усиление турецкого влияния на тюркские регионы Китая, особенно в контексте возможной поддержки уйгурского фактора, может стать раздражающим элементом в китайско-турецких отношениях.
Таким образом, Шушинская декларация в расширенном формате приобретает значение инструмента геополитической трансформации Евразии, нацеленного на перераспределение центров влияния и идеологическую мобилизацию тюркского мира под руководством Турции. Это требует немедленного и согласованного ответа со стороны стран, заинтересованных в сохранении баланса сил и цивилизационного многообразия региона — в первую очередь Армении, Ирана, России и Китая.
Генрих Даниелян

Парадокс — в том, что из-за пути, которым пошли ты и твой руководитель, более пяти тысяч семей погибших больше не понимают, за что отдали жизни их родные. Артак Закарян
https://www.panorama.am/am/news/2025/05/20/%D4%B1%D6%80%D5%BF%D5%A1%D5%AF-%D4%B6%D5%A1%D6%84%D5%A1%D6%80%D5%B5%D5%A1%D5%B6/3131719

Увы, господин президент, для агитпропа Пашиняна мы оба — «бывшие», хотя на деле наша команда — не «бывшая», а предыдущая.
•Отдельного внимания заслуживает тезис о невозможности повторной процедуры импичмента в течение 6 месяцев. Если это действительно критический аргумент, почему не говорится о возможности запуска инициативы с вашей стороны? А если инициатива провалится — как вы объясните отказ от собственной попытки спустя полгода?
 
Разумеется, в рамках статьи невозможно в полной мере охватить все оценки, прозвучавшие в насыщенном и продолжительном интервью. К отдельным тезисам, возможно, вернусь в будущих публикациях.
 
Завершу следующим предложением.
 
В интервью второй президент охарактеризовал Пашиняна как символ поражения и образец невежества, предложив создать для него соответствующий эмодзи. Однако ничего не сказал о его предательстве. Развивая идею президента Кочаряна, предлагаю: пусть этот эмодзи станет символом именно предательства, а не только невежественности.
 
Согласны ли вы с этим, господин Президент?
 
Армен Ашотян
Заместитель председателя Республиканской партии Армении
УДН «Дзорахбюр»
19 мая 2025 года