Записки северного города
Лев Якутянин
Итак, город Кемь. Не подумайте, что это просто точка на карте суровой Карелии, нет. Это нечто большее — не то упрямый старик, не то призрак в тумане, занесенный с Белого моря.
Летописцы впервые удостоили его упоминанием в 1450 году от Р. Х., но настоящую, так сказать, прописку в имперской роскоши он получил лишь при матушке Екатерине Второй, в 1785-м, когда та, раздавая городам статусы направо и налево, не забыла и про эту северную твердыню. И пошла у Кеми новая жизнь: стучали топоры в доках, рождая парусные суда, чадили солеварни, а в холодных речных струях ловили диковинный для здешних мест товар — речной жемчуг. Да-с, не смейтесь, именно жемчуг, словно сама природа решила компенсировать суровость края этой нежной, перламутровой причудой.
Главный же его фасад, взирающий на все это с высоты, — Успенский собор. Деревянный, шатровый, и, что всего удивительнее, возведенный в 1717 году без единого гвоздя, будто бы в насмешку над всеми законами плотницкой науки. Стоит он, темный и величавый, как застывшая молитва, и кажется, что из-под его дверей вот-вот повеет сквозняком из того самого, осьмнадцатого столетия.
Рядом, для солидности, притулился и собор Благовещенский, уже кирпичный, с претензией на столичную основательность, но душа-то города не в нем.
А душа эта, ее сокровенные тайны, ныне заперты в первом каменном здании Кеми — бывшем казначействе. Ныне здесь прописался музей «Поморье». Стоит зайти, и вас обступят призраки поморов, зашумят в ушах волны, и сама история, пыльная и неизбывная, шепнет вам на ухо пару слов из своего бесконечного романа.
И пусть вас не смущает, что запечатлел сии виды фотограф Зоя Панова. Ведь это лишь доказательство, что город все еще жив, дышит и продолжает свою странную, загадочную жизнь на краю земли.
#Кемь #Русскаяземля
#ЛевЯкутянин #Записки
Лев Якутянин
Итак, город Кемь. Не подумайте, что это просто точка на карте суровой Карелии, нет. Это нечто большее — не то упрямый старик, не то призрак в тумане, занесенный с Белого моря.
Летописцы впервые удостоили его упоминанием в 1450 году от Р. Х., но настоящую, так сказать, прописку в имперской роскоши он получил лишь при матушке Екатерине Второй, в 1785-м, когда та, раздавая городам статусы направо и налево, не забыла и про эту северную твердыню. И пошла у Кеми новая жизнь: стучали топоры в доках, рождая парусные суда, чадили солеварни, а в холодных речных струях ловили диковинный для здешних мест товар — речной жемчуг. Да-с, не смейтесь, именно жемчуг, словно сама природа решила компенсировать суровость края этой нежной, перламутровой причудой.
Главный же его фасад, взирающий на все это с высоты, — Успенский собор. Деревянный, шатровый, и, что всего удивительнее, возведенный в 1717 году без единого гвоздя, будто бы в насмешку над всеми законами плотницкой науки. Стоит он, темный и величавый, как застывшая молитва, и кажется, что из-под его дверей вот-вот повеет сквозняком из того самого, осьмнадцатого столетия.
Рядом, для солидности, притулился и собор Благовещенский, уже кирпичный, с претензией на столичную основательность, но душа-то города не в нем.
А душа эта, ее сокровенные тайны, ныне заперты в первом каменном здании Кеми — бывшем казначействе. Ныне здесь прописался музей «Поморье». Стоит зайти, и вас обступят призраки поморов, зашумят в ушах волны, и сама история, пыльная и неизбывная, шепнет вам на ухо пару слов из своего бесконечного романа.
И пусть вас не смущает, что запечатлел сии виды фотограф Зоя Панова. Ведь это лишь доказательство, что город все еще жив, дышит и продолжает свою странную, загадочную жизнь на краю земли.
#Кемь #Русскаяземля
#ЛевЯкутянин #Записки