Тем временем произошло событие, по масштабу и, очевидно, по последствиям сравнимое только с Флорентийской унией.
Папа Римский Лев прибыл вВизантию (Константинополь) Турцию, Стамбул, совместно с Патриархом Константинопольским побывал в Никее в честь 1700-летия Никейского собора, а затем состоялось совместное богослужение.
Идя на него, Папа раздавал благословения, то есть считал себя даже не равным Патриарху, а выше (священник не дает благословения верующим в присутствии епископа). На Литургии диакон произносил: «Еще молимся за святейшего епископа Рима Папу Льва и за архиепископа и патриарха нашего Варфоломея, да исправятся пути их к множеству добрых дел». Вообще то совместная молитва с еретиками (а католиков православные считают еретиками) строго запрещена апостольскими правилами.
45-е правило святых Апостолов: «епископ, или пресвитер, или диакон, с еретиками молившийся токмо, да будет отлучен. Аще же позволит им действовать что-либо, яко служителям Церкви, да будет извержен».
10-е правило святых Апостолов: «Если кто с отлученным от общения церковного помолится, хотя бы то было в доме: таковой да будет отлучен».
33-е правило Лаодикийского Cобора: «Не подобает молитися с еретиком, или отщепенцем».
Примечательно, что в прошении имя Папы стоит на первом месте, хотя существует строгий порядок расположения имен в прошении по первенству и значимости. В Константинополе Патриарх Константинопольский главный и первый по значимости, а значит и имя его должно быть первым.
Важны и некоторые другие детали. Папа вошел в храм во время пения Трисвятого, как епископ, возглавляющий службу и был облачен в особые одежды, которые используются именно во время торжественной мессы. То есть он не был одет, как гость, а именно как участник богослужения. Перед чтением Символа веры, когда были произнесены знаменательные слова «да единомыслием исповемы Отца и Сына и Святаго Духа» Папа вышел в центр храма, к нему из алтаря вышел Патриарх Варфоломей с епископом и сказали Папе «Христос посреди нас», и только после этого облобызались с другими епископами. То есть было подчеркнуто «единомыслие» с Римом. И в конце было многолетие Папе, которое обычно поется только тем кто находится в евхаристическом общении с Православной Церковью.
А теперь проведем параллели с Ферарро-Флорентийским собором. В начале 1438 года делегация Византийской церкви прибыла на собор в Феррару (потом собор перенесли во Флоренцию), чтобы заключить Унию с католиками перед лицом надвигающейся Османской опасности. Делегация Византии была довольно скверно богословски образована – пришлось спешно перед отбытие делегации возводить в сан епископов нескольких ярких полемистов. Но противостоять католикам делегация Византии на интеллектуальном поле не смогла.
Собор сотрясали скандалы и склоки. Патриарх Иосиф сдался и принял решение подписать Унию, но внезапно умер. Один из членов византийской делегации сказал, что как приличному человеку, растерявшему остатки своего престижа, ему ничего другого не оставалось сделать. В итоге Марк Эфесский отказался подписать унию 1439 года, оставшись едва ли не единственным. По преданию, когда папа Евгений услышал, что Марк не подписал унию, он воскликнул: «Значит, ничего не достигнуто!»
Акт единения Церквей был торжественно прочитан в соборной церкви Флоренции на греческом и латинском языках. В знак единения все обнялись и поцеловались. Была совместно отслужена литургия. Папа обещал содержать в Константинополе 300 воинов и 2 галеры, а в случае особой нужды послать 20 галер на полгода или 10 галер на год. Кроме того, в случае опасности, он обязался поднять крестовый поход. Для возрождения экономической жизни города он обязался посылать всех паломников на Восток через Константинополь.
В итоге Русская Церковь, резко отвергнувшая Унию, получила автокефалию, а через 10 с небольшим лет, в 1453 году Константинополь пал. Ни одно из обещаний Папы сдержано не было – все, что Папа сделал для погибающего Константинополя, это прислал два корабля и 200 человек.
Так будет и сейчас. Другое дело, что «Константинополю» падать уже некуда.
Папа Римский Лев прибыл в
Идя на него, Папа раздавал благословения, то есть считал себя даже не равным Патриарху, а выше (священник не дает благословения верующим в присутствии епископа). На Литургии диакон произносил: «Еще молимся за святейшего епископа Рима Папу Льва и за архиепископа и патриарха нашего Варфоломея, да исправятся пути их к множеству добрых дел». Вообще то совместная молитва с еретиками (а католиков православные считают еретиками) строго запрещена апостольскими правилами.
45-е правило святых Апостолов: «епископ, или пресвитер, или диакон, с еретиками молившийся токмо, да будет отлучен. Аще же позволит им действовать что-либо, яко служителям Церкви, да будет извержен».
10-е правило святых Апостолов: «Если кто с отлученным от общения церковного помолится, хотя бы то было в доме: таковой да будет отлучен».
33-е правило Лаодикийского Cобора: «Не подобает молитися с еретиком, или отщепенцем».
Примечательно, что в прошении имя Папы стоит на первом месте, хотя существует строгий порядок расположения имен в прошении по первенству и значимости. В Константинополе Патриарх Константинопольский главный и первый по значимости, а значит и имя его должно быть первым.
Важны и некоторые другие детали. Папа вошел в храм во время пения Трисвятого, как епископ, возглавляющий службу и был облачен в особые одежды, которые используются именно во время торжественной мессы. То есть он не был одет, как гость, а именно как участник богослужения. Перед чтением Символа веры, когда были произнесены знаменательные слова «да единомыслием исповемы Отца и Сына и Святаго Духа» Папа вышел в центр храма, к нему из алтаря вышел Патриарх Варфоломей с епископом и сказали Папе «Христос посреди нас», и только после этого облобызались с другими епископами. То есть было подчеркнуто «единомыслие» с Римом. И в конце было многолетие Папе, которое обычно поется только тем кто находится в евхаристическом общении с Православной Церковью.
А теперь проведем параллели с Ферарро-Флорентийским собором. В начале 1438 года делегация Византийской церкви прибыла на собор в Феррару (потом собор перенесли во Флоренцию), чтобы заключить Унию с католиками перед лицом надвигающейся Османской опасности. Делегация Византии была довольно скверно богословски образована – пришлось спешно перед отбытие делегации возводить в сан епископов нескольких ярких полемистов. Но противостоять католикам делегация Византии на интеллектуальном поле не смогла.
Собор сотрясали скандалы и склоки. Патриарх Иосиф сдался и принял решение подписать Унию, но внезапно умер. Один из членов византийской делегации сказал, что как приличному человеку, растерявшему остатки своего престижа, ему ничего другого не оставалось сделать. В итоге Марк Эфесский отказался подписать унию 1439 года, оставшись едва ли не единственным. По преданию, когда папа Евгений услышал, что Марк не подписал унию, он воскликнул: «Значит, ничего не достигнуто!»
Акт единения Церквей был торжественно прочитан в соборной церкви Флоренции на греческом и латинском языках. В знак единения все обнялись и поцеловались. Была совместно отслужена литургия. Папа обещал содержать в Константинополе 300 воинов и 2 галеры, а в случае особой нужды послать 20 галер на полгода или 10 галер на год. Кроме того, в случае опасности, он обязался поднять крестовый поход. Для возрождения экономической жизни города он обязался посылать всех паломников на Восток через Константинополь.
В итоге Русская Церковь, резко отвергнувшая Унию, получила автокефалию, а через 10 с небольшим лет, в 1453 году Константинополь пал. Ни одно из обещаний Папы сдержано не было – все, что Папа сделал для погибающего Константинополя, это прислал два корабля и 200 человек.
Так будет и сейчас. Другое дело, что «Константинополю» падать уже некуда.