Масштабные удары ВВС Израиля по объектам командования, ядерной инфраструктуре и пусковым позициям показали неспособность существующей иранской ПВО отразить высокоточные массированные атаки и вызвал серьёзные дискуссии в иранских военно-политических кругах.
Провал защиты воздушного пространства вызвал внутри страны обсуждение необходимости перехода от “асимметричной обороны” к модернизации и переформатированию иранских ВВС как регулярной силы, способной к отражению угроз, а не только нанесению ответных ударов.
Майское обострение между Индией и Пакистаном оказало неожиданное влияние на стратегические оценки в Тегеране. Действия пакистанских ВВС привлекли внимание иранских военных как один из примеров возможной альтернативной модели развития.
На фоне провала ПВО в июне 2025 года в иранских экспертных и военных кругах усиливается мнение, что ставка на военное партнёрство с Россией оказалась стратегически ошибочной.
Российские ЗРК С-300, поставленные в Иран после тяжелых и долгих переговоров, не сыграли значимой роли в отражении атак Израиля в октябре 2024 года и вновь показали низкую эффективность в июне 2025 года.
Москва, по мнению иранских аналитиков, не располагает ни технологическими возможностями, ни политической волей для качественного наращивания иранского военного потенциала, прежде всего в сфере ВВС и ПВО. Доверие к России среди иранской элиты падает из-за её двусмысленной позиции в войне между Ираном и Израилем.
На фоне снижения доверия к России всё активнее обсуждается вектор на Китай как нового ключевого партнёра в сфере военных технологий и систем ПВО. Пекин воспринимается как более надёжный и технологически продвинутый источник беспилотных платформ, сенсоров, ракетного оружия и компонентов командования и управления.
Иран давно проявляет интерес к закупке китайских истребителей. По имеющимся сообщениям, переговоры с Пекином продолжаются уже более 15 лет. При этом Китай последовательно отказывается от предложений бартерных сделок с поставками иранской нефти.
Несмотря на то, что Тегеран получил предложение от Москвы о поставках Су-35, Иран не свернул переговорный трек с Китаем. Таким образом, диалог с Россией и Китаем о закупке истребителей шёл параллельно, что отражает стремление Тегерана диверсифицировать источники военных технологий.
Тем не менее остается вопрос: готов ли Китай к военно-техническому сближению с Ираном в условиях давления со стороны США.
Провал защиты воздушного пространства вызвал внутри страны обсуждение необходимости перехода от “асимметричной обороны” к модернизации и переформатированию иранских ВВС как регулярной силы, способной к отражению угроз, а не только нанесению ответных ударов.
Майское обострение между Индией и Пакистаном оказало неожиданное влияние на стратегические оценки в Тегеране. Действия пакистанских ВВС привлекли внимание иранских военных как один из примеров возможной альтернативной модели развития.
На фоне провала ПВО в июне 2025 года в иранских экспертных и военных кругах усиливается мнение, что ставка на военное партнёрство с Россией оказалась стратегически ошибочной.
Российские ЗРК С-300, поставленные в Иран после тяжелых и долгих переговоров, не сыграли значимой роли в отражении атак Израиля в октябре 2024 года и вновь показали низкую эффективность в июне 2025 года.
Москва, по мнению иранских аналитиков, не располагает ни технологическими возможностями, ни политической волей для качественного наращивания иранского военного потенциала, прежде всего в сфере ВВС и ПВО. Доверие к России среди иранской элиты падает из-за её двусмысленной позиции в войне между Ираном и Израилем.
На фоне снижения доверия к России всё активнее обсуждается вектор на Китай как нового ключевого партнёра в сфере военных технологий и систем ПВО. Пекин воспринимается как более надёжный и технологически продвинутый источник беспилотных платформ, сенсоров, ракетного оружия и компонентов командования и управления.
Иран давно проявляет интерес к закупке китайских истребителей. По имеющимся сообщениям, переговоры с Пекином продолжаются уже более 15 лет. При этом Китай последовательно отказывается от предложений бартерных сделок с поставками иранской нефти.
Несмотря на то, что Тегеран получил предложение от Москвы о поставках Су-35, Иран не свернул переговорный трек с Китаем. Таким образом, диалог с Россией и Китаем о закупке истребителей шёл параллельно, что отражает стремление Тегерана диверсифицировать источники военных технологий.
Тем не менее остается вопрос: готов ли Китай к военно-техническому сближению с Ираном в условиях давления со стороны США.