❗️❗️❗️Живи и помни.
Я хочу рассказать вам про возмездие и про искупление.
Что это такое и как они в жизни могут однажды случиться.
Много лет назад в Москве я случайно встретил одного человека. Не помню уже, где именно это произошло.
Я никогда раньше воочию его не видел, только по телевизору и давно, очень давно. В другой почти жизни. Но я его сразу узнал.
Хотя он и очень изменился.
В той жизни он был высоким и статным, с волевым, властным и надменным лицом человек, наделённый большой властью и большими очень полномочиями.
Сейчас же недалеко от меня сидел довольно лысеющий, сильно сдавший, сгорбленный и откровенно старик с пигментными пятнами на руках и лице. И с тяжкой, на лице, скорбью.
Я знал и был в курсе, так уж вышло, откуда у него эта скорбь.
Совсем недавно он пережил страшную трагедию.
Потерял любимого сына, еще молодого, под пятьдесят лет, который скончался от тяжелой и продолжительной болезни.
Я не видел никогда его сына, и мне было немного его жаль, пусть и незнакомого, но всё же человека.
Но я не испытывал ни малейшего сочувствия и сожаления к его отцу, к человеку, который сидел почти рядом и которого сейчас я видел. Нет, не испытывал.
Потому что я узнал его и потому что хорошо и до сих помнил, кто он и что он когда-то сделал и сотворил.
Я помнил хорошо, впрочем, никогда и не забывал, что это по его приказу и его стараниями, из десятка арцахских сёл когда-то депортировали всё их армянское население.
Выкидывали людей из домов, убивали, калечили, насиловали, снимали с них скальп. Мучили женщин, стариков, детей.
Как армянских мужчин увозили в тюрьмы, там истязали и многих пытали до смерти.
Всё это делалось с его ведома и по его прямому приказу.
И я помнил, как выступая с высокой официальной трибуны, он всегда такой статный, волевой, с этим надменным своим лицом, всегда отрицал это и говорил, что у него и у его народа нет никаких проблем с армянами, что это армяне всем и вечно недовольны и не хотят рядом с ними жить миром.
Потом случилась настоящая война, его за неудачи на фронте свергли с его высокого поста, он еле спасся бегством, улетел на вертолете и стал тихим пенсионером в России.
Теперь я смотрел на него, видел глубокую, настоящую скорбь, потерявшего самого родного человека и вспоминал, вспоминал..
Вспоминал село моих предков Геташен.
Тысячелетнее арцахское село. Вспоминал своих оттуда родственников.
Как в одной одежде, в домашних тапках, без ничего абсолютно, их однажды вывезли и бросили на границе.
Вот такими, какие они были. Бездомных, обездоленных, но счастливых.
Потому что — живых. Потому что всего пару дней назад они видели и помнили, что сотворили с другими их односельчанами. Которым не так сильно повезло.
Я смотрел на него и вспоминал другое арцахское село. Бердадзор. Откуда советские войска тоже депортировали всё население, а мужчин, всех почти мужчин, переправили в Шушинскую и Баиловскую тюрьмы. Откуда вышли уже не все.
Я смотрел на него, и вспоминал Арно и Грача.
Самых потрясающих, наверное, людей в моей жизни.
Руководителей обороны Бердадзора. Это их отправили в Баиловскую тюрьму, откуда они не вышли.
Пройдя через немыслимые страдания, пытки и истязания, они скончались через несколько месяцев.
Я смотрел на этого сгорбленного старика, знал и помнил, что это именно он, он и никто другой, когда-то всё это и сотворил.
Потому во мне не было нисколько жалости и не было во мне никакого к нему сочувствия.
В тот самый день и не помню где уже именно, я случайно встретился с экс-президентом Азербайджана Аязом Муталибовым.
Я рассказал вам про возмездие и искупление, которое, я верю, еще будет и снова в нашей жизни однажды, но случится.
Ашот Сафарян
Я хочу рассказать вам про возмездие и про искупление.
Что это такое и как они в жизни могут однажды случиться.
Много лет назад в Москве я случайно встретил одного человека. Не помню уже, где именно это произошло.
Я никогда раньше воочию его не видел, только по телевизору и давно, очень давно. В другой почти жизни. Но я его сразу узнал.
Хотя он и очень изменился.
В той жизни он был высоким и статным, с волевым, властным и надменным лицом человек, наделённый большой властью и большими очень полномочиями.
Сейчас же недалеко от меня сидел довольно лысеющий, сильно сдавший, сгорбленный и откровенно старик с пигментными пятнами на руках и лице. И с тяжкой, на лице, скорбью.
Я знал и был в курсе, так уж вышло, откуда у него эта скорбь.
Совсем недавно он пережил страшную трагедию.
Потерял любимого сына, еще молодого, под пятьдесят лет, который скончался от тяжелой и продолжительной болезни.
Я не видел никогда его сына, и мне было немного его жаль, пусть и незнакомого, но всё же человека.
Но я не испытывал ни малейшего сочувствия и сожаления к его отцу, к человеку, который сидел почти рядом и которого сейчас я видел. Нет, не испытывал.
Потому что я узнал его и потому что хорошо и до сих помнил, кто он и что он когда-то сделал и сотворил.
Я помнил хорошо, впрочем, никогда и не забывал, что это по его приказу и его стараниями, из десятка арцахских сёл когда-то депортировали всё их армянское население.
Выкидывали людей из домов, убивали, калечили, насиловали, снимали с них скальп. Мучили женщин, стариков, детей.
Как армянских мужчин увозили в тюрьмы, там истязали и многих пытали до смерти.
Всё это делалось с его ведома и по его прямому приказу.
И я помнил, как выступая с высокой официальной трибуны, он всегда такой статный, волевой, с этим надменным своим лицом, всегда отрицал это и говорил, что у него и у его народа нет никаких проблем с армянами, что это армяне всем и вечно недовольны и не хотят рядом с ними жить миром.
Потом случилась настоящая война, его за неудачи на фронте свергли с его высокого поста, он еле спасся бегством, улетел на вертолете и стал тихим пенсионером в России.
Теперь я смотрел на него, видел глубокую, настоящую скорбь, потерявшего самого родного человека и вспоминал, вспоминал..
Вспоминал село моих предков Геташен.
Тысячелетнее арцахское село. Вспоминал своих оттуда родственников.
Как в одной одежде, в домашних тапках, без ничего абсолютно, их однажды вывезли и бросили на границе.
Вот такими, какие они были. Бездомных, обездоленных, но счастливых.
Потому что — живых. Потому что всего пару дней назад они видели и помнили, что сотворили с другими их односельчанами. Которым не так сильно повезло.
Я смотрел на него и вспоминал другое арцахское село. Бердадзор. Откуда советские войска тоже депортировали всё население, а мужчин, всех почти мужчин, переправили в Шушинскую и Баиловскую тюрьмы. Откуда вышли уже не все.
Я смотрел на него, и вспоминал Арно и Грача.
Самых потрясающих, наверное, людей в моей жизни.
Руководителей обороны Бердадзора. Это их отправили в Баиловскую тюрьму, откуда они не вышли.
Пройдя через немыслимые страдания, пытки и истязания, они скончались через несколько месяцев.
Я смотрел на этого сгорбленного старика, знал и помнил, что это именно он, он и никто другой, когда-то всё это и сотворил.
Потому во мне не было нисколько жалости и не было во мне никакого к нему сочувствия.
В тот самый день и не помню где уже именно, я случайно встретился с экс-президентом Азербайджана Аязом Муталибовым.
Я рассказал вам про возмездие и искупление, которое, я верю, еще будет и снова в нашей жизни однажды, но случится.
Ашот Сафарян