Blog

В свете истерик вражеской страны союзника по поводу европейской миссии в Армении несколько историй из цикла как русские «защищали» нас в 90 х.

«Демократическая Россия» № 13 1991г. О преступлениях советского московского режима совместно с азербайджанскими войсками в отношении армян Арцаха.
Сегодня тот же режим трансформированный в некую уродливую форму предлагает нам интеграцию и чем черт (Лавров) не шутит, могут повторить.
МАРТИРОС ОВСЕПЯН, 1934 г. р., житель села Мартунашен:
…28 или 29 апреля, точно не помню, жена взволнованная пришла домой и рассказала, что надо убегать из села и скрываться в лесу, это тайком посоветовали русские военные — «а то вам плохо будет»… На следующий день, проснувшись, мы увидели, что в селе нет русских солдат, которые до тех пор охраняли нас от нападений.
30 апреля в шесть утра мы увидели, что на холме в 200 метрах от нашего дома стоят 7 танков, а дула направлены на село.. Потом началась стрельба из пушек и автоматов… Горели дома, крыши взлетали в воздух… В небе появились вертолеты и тоже стреляли по селу. И так около двух часов. После прекращения огня мы узнали, что на тот момент пятеро наших односельчан убиты… Трупы Оганеса Оганесяна и Амира Алкамяна были раздавлены танками…
ЭМИЛИЯ ПАРАШЯН, 1948 г. р.г учительница, уроженка с. Геташен:
30 апреля я собралась идти в школу, как вдруг в квартиру ворвались люди в военной форме и потребовали документы… Дома была моя 70-летняя мать и 13-летний сын… Железной частью ружья мне наносили удары в голову, требуя подписать документ, что моя семья желает добровольно покинуть родное село. Омоновцы тем временем перевернули все в квартире, топором разорвали 7 ковров, разбили гарнитур, избили мою мать, а сына схватили за горло… Я с криком бросилась к злодею, он плюнул мне в лицо, сказав: «Ваше место Ереван, убирайтесь туда, а это не ваша земля…»
Меня повели в гараж совхоза, где на полу лежали избитые и раненые 29 мужчин нашего села, в их числе и мой муж. Мне приказали ложиться, я отказалась, мне удалось вырваться… С матерью и сыном мы убежали во двор нашего дома, это в 50 метрах… Они открыли огонь по нашему дому… Mы, крадучись, через сад, добежали до сельской больницы… Потом мы видели издали, что наш дом полностью сгорел.
ВАЛЕРИЙ ХАЧАТРЯН, 1947 г. р., хирург, командированный из Еревана в села Геташен и Мартунашен:
…Я прибыл в Геташен 19 марта по командировке Минздрава Армении на санитарном вертолете, который привез медикаменты, муку и соль…
Геташен и Мартунашен (это 4.000 жителей) давно находились под обстрелом азербайджанских омоновцев, было много раненых, так что работы нам с другим ереванским хирургом Геворком Григоряном хватало… Жили мы в полной изоляции, не работало ни радио, ни телевидение.
30 апреля утром я проснулся от того, что стены больницы, где я обычно ночевал, содрогались от грохота — по Геташену прошла танковая колонна… Сельчане стали собираться в центре села, это рядом с больницей… Со всех сторон были слышны звуки автоматных очередей, а со стороны села Мартунашен (оно в двух километрах) были слышны артиллерийские залпы. Над селами кружилось примерно 8 вертолетов, и с воздуха тоже стреляли.
Через час стали поступать раненые… У самого молодого из убитых Валерия Назаряна было отрезано ухо. У другого ударом топора изуродовано лицо. У одного убитого отсечены конечности. Большинство убитых были старики, в их числе 80-летняя женщина.
Все стремились покинуть полуразрушенное, полностью ограбленное село Геташен и дотле сожженное село Мартунашен. С 3 мая военные власти стали предоставлять вертолеты для вывоза жителей. Мы с хирургом Григоряном решили остаться, пока в селе есть люди, делать операции приходилось при свете керосиновой лампы. 7 мая мы прибыли на временную вертолетную площадку для возвращения в Ереван, но были арестованы вместе с 14 мужчинами села.
В кировабадской тюрьме, когда узнали, что мы врачи из Еревана, стали плевать нам в лицо, приговаривая: «Мы вам, боевикам, покажем…».

Нас избили, спустили в подвал, дали команду раздеваться, потом одеваться, снова раздеваться… И все это время — удары дубинками, сапогами… Особенно жестоким было избиение в голом состоянии, мы кричали, но сотрудники тюрьмы били еще больнее, сопровождая удары руганью в адрес армянского народа и всех наших святых.
После этого нас всех загнали в тесную камеру, закрыли дверь, потом открыли, и к нам ворвались несколько уголовников, которые действовали еще циничнее, чем работники тюрьмы. Это продолжалось минут двадцать, позже уголовников забрали. Через некоторое время внезапно открылась дверь и меня пальцем вызвали в коридор. Сотрудники милиции с дубинками зверски стали избивать меня, топтать ногами, обзывая «ишачьим доктором».
Придя в сознание, я обнаружил, что лежу на полу, один, в маленькой камере, дышать было очень больно… Сколько я пролежал там, не знаю… Потом меня вывели в коридор, раздели донага и втолкнули в камеру, где бетонный пол был залит водой, приказали стоять. Так, превозмогая сильные боли во всем теле, я простоял около двух суток, без пищи. На допросах у меня требовали подписать протоколы, составленные следователем.
САРКИС АКОПКЕХВЯН, 1935 г. р., главный врач больницы с. Геташен:
Был хаос, настоящий ад… Прицельным снарядом была разрушена церковь, якобы там засели боевики… Кладбище было занято омоновцами, трупы убитых разлагались… пришлось родственникам копать могилы в своих дворах.
Со своей 92-летней матерью я собрался депортироваться, но тут меня арестовали… В кировабадской тюрьме нас держали 17 дней… Мне предъявили обвинение: почему я лечил людей… Раньше я думал, что хоть формально в тюрьме есть законность… Каждого из нас били по 2—3 раза в день, на одного — по десять омоновцев… У меня перелом костей, сотрясение мозга, повреждение обеих почек… К нам приходил русский подполковник, видел, что я стою в канализационной воде, и с издевкой спрашивал: «Как чувствуете себя?»
На четвертый день я получил психическое расстройство. По словам однокамерников, я бредил и просил: «Расстреляйте меня!» Перед освобождением нас предупредили, чтоб мы не жаловались… Нас ввели в кабинет тюремного начальника, где были четыре японских тележурналиста, и им переводили, что мы всем довольны… Я очень беспокоюсь за остальных заложников, им угрожает смерть.
По данным на 23 мая сего года только из Гадрутского и Шушинского районов было взято 80 заложников, неизвестна судьба 54 из них… По свидетельству бывших заложников, с ними обращались по-зверски: завязывали им руки и, уложив лицом в грязь, держали по нескольку часов, после чего избивали дубинками, заставляли совершать друг с другом действия сексуального характера и т. д.
15 мая, с. Ехцахог Шушинского района. Около 20 омоновцев ворвались в дом Амаяка Габриеляна, избили его и сына, украли 1.500 рублей, кольца жены и взяли обоих мужчин в заложники. После вернулись в дом, избили его жену и 15-летнюю дочь, на которой разорвали одежду и воткнули палку во влагалище.
15 мая, с. Мец Шен Шушинского района. Шестеро омоновцев ворвались в дом Анушавана Григоряна (1952 г. р.), где находились его беременная жена и племянницы 15 и 16 лет. Когда омоновцы пытались в подвале изнасиловать беременную женщину и несовершеннолетних девушек, Григорян, отец троих детей, бросился на помощь, но тут же был убит несколькими выстрелами. После чего омоновцы украли из дома имущество, золотые украшения и ушли.
@military_arm