Из донесения дипломатического представителя Республики Армении в Азербайджане министру иностранных дел Армении о вооруженном восстании армянского населения Карабаха против мусаватистского правительства Азербайджана. Главой МИДа Азербайджана тогда был Фатали хан Хойский, уничтоженный в результате операции “Немезис” армянскими мстителями Арамом Ерканяном и Мисаком Григоряном за причастность к резне армян в Баку в 1918 году.
26 марта 1920 г.
25 числа, в 12 часов дня у меня состоялась встреча с министром иностранных дел Азербайджана Хойским по поводу событий в Карабахе, который сообщил мне следующие сведения.
В 3 часа ночи с 22-го на 23 марта армяне предприняли одновременное наступление на Шушу, Ханкенды, Ходжалу, Аскеран и Тартар. Нападающие имели пулеметы и горные орудия, которые из селения Шош обстреливали город. Восставшие армяне были отброшены с большими потерями во всех местах, за исключением Аскерана, которым они овладели, и по сей день неизвестно, перебили ли или разоружили находившееся там охранение из 50 человек. Бои вокруг Аскерана продолжаются.
На мой вопрос, действительно ли он считает это народным восстанием, Хойский ответил, что как еще можно назвать подобное явление на нашей территории, когда производится продуманное и подготовленное нападение на нашу армию.
— Как знать, может, это отдельно предпринято какой-то группой людей?— сказал я.
Хойский: Никаких причин или признаков не наблюдалось, для нас это событие тоже было неожиданным. Правда, в последнее время какие-то волнения и передвижения наблюдались в Джеванширском уезде, да еще из Зангезура переходят туда и обратно по 20-25 человек, но мы не придавали этому особенного значения и полагали, что это делается для разведки. И в такой обстановке вдруг устраивают среди ночи предательское нападение на наши войска.
Я заметил, что политика, проводившаяся Султановым, не могла привести к иным последствиям, поскольку она заключалась в продолжающихся нарушениях достигнутого соглашения с целью любыми средствами, вопреки соглашению, окончательно присоединить Карабах к Азербайджану.
Хойский: Ни мы, ни Султанов таких намерений не имели и только старались уважать соглашение. Может быть, это следствие слабости и невнимания нашего правительства, что в Карабахе происходят такие события.
Я заметил, что карабахский вопрос имеет самостоятельное значение, и нельзя пытаться решать его насильственно, как это делает Султанов. Большая часть населения нагорной части Карабаха — армяне, и естественно, что их симпатии на стороне Армении. С другой стороны, в хозяйственном отношении армяне Карабаха связаны с Азербайджаном, с Баку, а тюркское население равнинной части Карабаха со своими стадами скота нуждается в карабахских горах. Получается некая двойственность: по своему населению Карабах в национальном и политическом плане должен тяготеть к Армении, а экономически связан с Баку. При этих условиях присоединение этой области к Армении или к Азербайджану может стать причиной больших осложнений, а потому для решения карабахского вопроса надо найти какую-то другую форму. Азербайджан уже нарушил договор, введя войска в Карабах или перемещая войска через его территорию.
Хойский: Но ведь съезд Карабаха выразил свое мнение, что Карабах — это нераздельная часть Азербайджана (При этом он показал постановление состоявшегося в Шуше съезда).
— Вы, конечно, должны знать,— ответил я,— в каких условиях была составлена эта резолюция. Султанов решил держать этот съезд взаперти в Шуше столько времени, пока он не примет такое решение. Делегаты, заранее знавшие о таком намерении Султанова, не приехали на съезд. Из 130 делегатов в Шушу съехались только 62, из которых 10 воздержались при голосовании, и резолюция прошла всего 52 голосами.
Хойский: Мы вообще не нарушали соглашения, а только хотели ввести солдат в Джеваншир…, а на границе Зангезура мы обязаны держать армию, когда видим, какие там идут приготовления для установления связи с Карабахом. Мы это должны были сделать для устранения влияния Зангезура…
26 марта 1920 г.
25 числа, в 12 часов дня у меня состоялась встреча с министром иностранных дел Азербайджана Хойским по поводу событий в Карабахе, который сообщил мне следующие сведения.
В 3 часа ночи с 22-го на 23 марта армяне предприняли одновременное наступление на Шушу, Ханкенды, Ходжалу, Аскеран и Тартар. Нападающие имели пулеметы и горные орудия, которые из селения Шош обстреливали город. Восставшие армяне были отброшены с большими потерями во всех местах, за исключением Аскерана, которым они овладели, и по сей день неизвестно, перебили ли или разоружили находившееся там охранение из 50 человек. Бои вокруг Аскерана продолжаются.
На мой вопрос, действительно ли он считает это народным восстанием, Хойский ответил, что как еще можно назвать подобное явление на нашей территории, когда производится продуманное и подготовленное нападение на нашу армию.
— Как знать, может, это отдельно предпринято какой-то группой людей?— сказал я.
Хойский: Никаких причин или признаков не наблюдалось, для нас это событие тоже было неожиданным. Правда, в последнее время какие-то волнения и передвижения наблюдались в Джеванширском уезде, да еще из Зангезура переходят туда и обратно по 20-25 человек, но мы не придавали этому особенного значения и полагали, что это делается для разведки. И в такой обстановке вдруг устраивают среди ночи предательское нападение на наши войска.
Я заметил, что политика, проводившаяся Султановым, не могла привести к иным последствиям, поскольку она заключалась в продолжающихся нарушениях достигнутого соглашения с целью любыми средствами, вопреки соглашению, окончательно присоединить Карабах к Азербайджану.
Хойский: Ни мы, ни Султанов таких намерений не имели и только старались уважать соглашение. Может быть, это следствие слабости и невнимания нашего правительства, что в Карабахе происходят такие события.
Я заметил, что карабахский вопрос имеет самостоятельное значение, и нельзя пытаться решать его насильственно, как это делает Султанов. Большая часть населения нагорной части Карабаха — армяне, и естественно, что их симпатии на стороне Армении. С другой стороны, в хозяйственном отношении армяне Карабаха связаны с Азербайджаном, с Баку, а тюркское население равнинной части Карабаха со своими стадами скота нуждается в карабахских горах. Получается некая двойственность: по своему населению Карабах в национальном и политическом плане должен тяготеть к Армении, а экономически связан с Баку. При этих условиях присоединение этой области к Армении или к Азербайджану может стать причиной больших осложнений, а потому для решения карабахского вопроса надо найти какую-то другую форму. Азербайджан уже нарушил договор, введя войска в Карабах или перемещая войска через его территорию.
Хойский: Но ведь съезд Карабаха выразил свое мнение, что Карабах — это нераздельная часть Азербайджана (При этом он показал постановление состоявшегося в Шуше съезда).
— Вы, конечно, должны знать,— ответил я,— в каких условиях была составлена эта резолюция. Султанов решил держать этот съезд взаперти в Шуше столько времени, пока он не примет такое решение. Делегаты, заранее знавшие о таком намерении Султанова, не приехали на съезд. Из 130 делегатов в Шушу съехались только 62, из которых 10 воздержались при голосовании, и резолюция прошла всего 52 голосами.
Хойский: Мы вообще не нарушали соглашения, а только хотели ввести солдат в Джеваншир…, а на границе Зангезура мы обязаны держать армию, когда видим, какие там идут приготовления для установления связи с Карабахом. Мы это должны были сделать для устранения влияния Зангезура…
