Новая Османская империя — обман. Это информационное прикрытие или, как говорят разведчики, отвлечение на негодный объект. Реальная цель правящей верхушки в Анкаре — не собирать постколониальные народы в единое правовое пространство, а подавлять их многочисленными вооруженными конфликтами, чтобы тормозить экономическое, социальное и культурное развитие отдельных стран и регионов.
Правда, турки не одиноки в своем предприятии. Их активно используют британцы, израильтяне и часть американского истеблишмента, чтобы вносить смуту в мусульманский мир, оттягивая его объединение в политическую силу.
Верить в то, что турки через войны в Сирии или в Ираке восстанавливают империю — такая же наивность, как и вера в то, что через Крым и Донбасс власти России собирают исторические земли. Ни Эрдоган, ни Путин земли не собирают.
Стратегически они заняты одним — борьбой за персональное политическое выживание. Оба не терпят рядом с собой людей, которые их превосходят интеллектуально. Зато они с охотой прислушиваются к иностранцам. Оба слабо разбираются в экономике и поэтому планомерно лишают средств средний класс, который склонен к бунтарству. Оба используют внешнюю политику для компенсации собственных провалов в экономике. Обоим удалось испортить отношения почти со всеми соседями.
Разница же между Путиным и Эрдоганом состоит в том, что первый по своему мышлению юрист из коммерческого предприятия, а второй — проповедник с религиозным пониманием мира. Юрист досконально знает детали, но не видит общую картину, а проповедник видит картину, но не уделяет внимание деталям и часто ошибается на пути к поставленной цели.
В тандеме Путин–Эрдоган лидером по объективной причине выступает «султан»: религиозное самосознание, помимо картины мира, дает ему морально-волевое превосходство над «царем». Для Эрдогана в политике нет деления на общее и частное, а для Путина это деление ярко выражено: предметом торга является все, что находится за личной калиткой «царя». Так было всегда с русскими правителями: просто в XIX веке за калиткой оказалась Аляска, а теперь — Закавказье. Изменилось чувство пространства, но не сущность…