Сегодня ситуация вокруг проекта мирного договора и внутриполитической турбулентности в Армении снова выходит на передний план — и мне важно не поддаваться радикальному пессимизму, но и не позволять себе иллюзий.
С одной стороны, власти сообщают, что проект договора с Азербайджаном «готов», что достигнута большая часть согласований, что осталось немного «юридических нюансов». Но Азербайджан не просто ставит нюансы — он ставит условия: удаление из конституции положений, которые, по мнению Баку, означают «территориальные претензии», контроль над транспортным коридором, доступ к инфраструктуре на армянской земле. Это не переговоры — это силовая претензия, транслирующаяся через дипломатию. В отчётах аналитиков отмечается, что этот «мирный договор» скорее отражает военный триумф Баку, чем сбалансированный компромисс.
С другой стороны, внутри Армении растёт напряжение: в июне власти оппозиционных лидеров, обвинив их в заговоре. Это шаг не просто силовой — это демонстрация: власть готова подавлять любую диссидентскую структуру, особенно в контексте, когда общество задаёт вопрос — что же мы теряем в этом «мире».
Пашинян пытается продавать народу, что уступки — неизбежны ради мира, что «мир без победителей — наша реальность», и что лучшие гарантии — дипломатия и статус международного партнёра. Но допустим, что я беру на себя роль оппонента: соглашусь, что жесткая оборона и милитаризм сами по себе не решат Главное — но можно ли рисковать целостностью Конституции, суверенитетом над землями и институциональной независимостью ради надежды на внешние гарантии? Если мы уже сегодня соглашаемся переписать фундаментальный договор, завтра потребуют новое.
Риск вторичный, но не менее смертелен: что сама государственная машина — армия, прокуратура, правоохранители — будет всё дальше от народа, а всё ближе к воле одного центра. Контроль сверху, закрытость, отсутствие инклюзии — всё это средоточие авторитаризма.
Альтернатива, которую часто игнорируют: не «мир любой ценой», а «мир с пределами». Можно и нужно отстаивать транспортные коридоры, предлагать международное участие в наблюдении, добиваться гарантий безопасности с внешними механизмами, но не сдавая основу государства. Не договариваться о мире, как будто мы уже побеждены, а вести диалог с позиции силы — хоть этой силой будет не военная, а институциональная, законная, международно признанная.
Если договор подписывается без защиты — это уступка сегодня и угроза завтра.
С одной стороны, власти сообщают, что проект договора с Азербайджаном «готов», что достигнута большая часть согласований, что осталось немного «юридических нюансов». Но Азербайджан не просто ставит нюансы — он ставит условия: удаление из конституции положений, которые, по мнению Баку, означают «территориальные претензии», контроль над транспортным коридором, доступ к инфраструктуре на армянской земле. Это не переговоры — это силовая претензия, транслирующаяся через дипломатию. В отчётах аналитиков отмечается, что этот «мирный договор» скорее отражает военный триумф Баку, чем сбалансированный компромисс.
С другой стороны, внутри Армении растёт напряжение: в июне власти оппозиционных лидеров, обвинив их в заговоре. Это шаг не просто силовой — это демонстрация: власть готова подавлять любую диссидентскую структуру, особенно в контексте, когда общество задаёт вопрос — что же мы теряем в этом «мире».
Пашинян пытается продавать народу, что уступки — неизбежны ради мира, что «мир без победителей — наша реальность», и что лучшие гарантии — дипломатия и статус международного партнёра. Но допустим, что я беру на себя роль оппонента: соглашусь, что жесткая оборона и милитаризм сами по себе не решат Главное — но можно ли рисковать целостностью Конституции, суверенитетом над землями и институциональной независимостью ради надежды на внешние гарантии? Если мы уже сегодня соглашаемся переписать фундаментальный договор, завтра потребуют новое.
Риск вторичный, но не менее смертелен: что сама государственная машина — армия, прокуратура, правоохранители — будет всё дальше от народа, а всё ближе к воле одного центра. Контроль сверху, закрытость, отсутствие инклюзии — всё это средоточие авторитаризма.
Альтернатива, которую часто игнорируют: не «мир любой ценой», а «мир с пределами». Можно и нужно отстаивать транспортные коридоры, предлагать международное участие в наблюдении, добиваться гарантий безопасности с внешними механизмами, но не сдавая основу государства. Не договариваться о мире, как будто мы уже побеждены, а вести диалог с позиции силы — хоть этой силой будет не военная, а институциональная, законная, международно признанная.
Если договор подписывается без защиты — это уступка сегодня и угроза завтра.