Человек слова и его кабинет
Страной руководил человек слова. Причём слова были главнее дел, потому что дела отсутствовали, а разъяснения множились. Кабинет при нём работал слаженно: одни говорили, другие уточняли, третьи занимались разъяснением того, что первые и вторые были неправильно поняты. В целом система функционировала бесперебойно — особенно в части разъяснений.
Глава. Про Точку
Однажды руководитель страны сказал фразу. Короткую. Уверенную. С паузой. Точка прозвучала как обещание.
Народ услышал в ней решение. Армия — ориентир. Внешний мир — позицию. Все поняли буквально. Это была их главная ошибка.
Через некоторое время кабинет занялся разъяснением, что точка была образной. Потом — что она была эмоциональной. Потом — что она была сказана в другой реальности, которая, к сожалению, больше не актуальна.
— Мы же не говорили, что это навсегда, — разъяснили сверху.
— Мы говорили убедительно.
Точку аккуратно сняли с документа, не оставив следов. Осталась только длинная пояснительная записка, предназначенная для дальнейших разъяснений.
Глава. Про Церковь
В стране существовал институт, который не подчинялся графику брифингов. Он не нуждался в утверждении сверху и не согласовывал формулировки. Он просто существовал — слишком долго и слишком независимо. Руководителю страны это не нравилось.
— Мы не против веры, — говорил кабинет. — Мы против беспорядка в вере.
Эта позиция тоже требовала разъяснений. Сначала начали разъяснять необходимость «очищения». Потом — наличие «проблемных фигур». Затем проблемные фигуры начали исчезать из публичного пространства и появляться в материалах следствия. Архиереи ездили не на службы, а на допросы. Священников обсуждали не богословы, а прокуроры. Всё это сопровождалось спокойными разъяснениями о верховенстве закона. Закон, впрочем, применялся точечно — туда, где вера начинала напоминать самостоятельность и нуждалась в дополнительном разъяснении.
Глава. Про самостоятельных людей
В стране было несколько опасных категорий граждан: те, у кого есть деньги без разрешения, те, у кого есть влияние без мандата, и те, у кого есть мнение без согласования. Кабинет таких людей не запрещал — он просто начинал ими интересоваться, сопровождая процесс подробными разъяснениями. Интерес выражался в делах, проверках, задержаниях и заявлениях о том, что всё происходит исключительно случайно и строго по процедуре. Совпадений становилось всё больше. Разъяснений — тоже. Людей — всё меньше.
Глава. Про мэров
Мэры при этой системе считались фигурой условной. Их выбирали, но воспринимали как временное недоразумение, нуждающееся в последующем разъяснении. Если мэр начинал вести себя так, будто город — это не вертикаль, а жители, кабинет начинал беспокоиться. Беспокойство быстро принимало процессуальную форму с обязательным блоком разъяснений. После этого город продолжал существовать, а мэр — нет. Зато выходило подробное разъяснение, почему так даже демократичнее.
Глава. Заключительная
Человек слова продолжал говорить. Кабинет продолжал разъяснять. Страна продолжала терять — медленно, аккуратно, без резких формулировок. Каждый шаг назад сопровождался разъяснением о движении вперёд. Каждое поражение — разъяснением, что альтернатив не было. Каждую точку превращали в многоточие с обязательным комментарием.
И если кто-то спрашивал:
— А где решение?
Ему отвечали спокойно:
— Вы просто не поняли, на каком этапе разъяснений мы сейчас находимся.
Арсен Абрамян