ИМПЕРСКИЕ НОВОГОДНИЕ ОТКРЫТКИ
Они лежат перед нами, эти плотные карточки с позолотой, которая немного осыпалась по краям. Мы рассматриваем их под разными углами к свету. Вот мальчик у крыльца — щёки его раскраснены не от румяной кисти художника, а, кажется, от настоящего мороза. Он ждёт. И в этой позе нет ничего, что обращено к нам, зрителям. Он просто ждёт у двери, и его мир заканчивается краем бревенчатой стены и спинами свиней, копошащихся в снегу.
Свиньи эти — не «ми-ми-ми», они просто есть, как есть навоз и солома, часть того, что его окружает каждый день. Праздник не отменяет этого. Он встраивается в эту данность, приносится вместе с тем же холодным воздухом, что и всегда.
Дети. Их движения точны и имеют вес. Девочка, несущая кулёк, чуть наклонилась вперёд, чувствуется тяжесть ноши. Мальчик с ёлкой обхватил её так, будто держит живое, колючее существо, которое может выскользнуть. Они не смотрят на нас. Их взгляды направлены внутрь собственного действия, на то, чтобы справиться. Улыбка в такой момент была бы лишним движением, растратой сил, которых нет. Их праздник — это не сияние, а сосредоточенность.
Влюблённые. Между ними дистанция в пол-шага, но она непреодолима. Его рука в толстой рукавице едва касается её локтя, будто проверяя, можно ли. Они смотрят не друг на друга, а куда-то в сторону, в снег, и это больше говорит об их чувстве, чем любой страстный поцелуй. Всё их существо говорит о том, что они здесь, на этом конкретном снегу, в эти конкретные сумерки, и больше нигде. Никакой вечности, только миг, хрупкий, как иней на её воротнике.
А часы… Их циферблат — это центр тяжести всей композиции. Не символ, а механизм. Видны даже грубые чёрные цифры. Стрелки — реальные, металлические. Кажется, если приложить ухо, можно услышать их тиканье, тот самый звук, что слышали люди, заказавшие эту открытку. Звук уходящего времени, которое не «праздничное», а общее для всех, будничное и неумолимое.
#Открытки #НовыйГод
#РоссийскаяИмперия
Они лежат перед нами, эти плотные карточки с позолотой, которая немного осыпалась по краям. Мы рассматриваем их под разными углами к свету. Вот мальчик у крыльца — щёки его раскраснены не от румяной кисти художника, а, кажется, от настоящего мороза. Он ждёт. И в этой позе нет ничего, что обращено к нам, зрителям. Он просто ждёт у двери, и его мир заканчивается краем бревенчатой стены и спинами свиней, копошащихся в снегу.
Свиньи эти — не «ми-ми-ми», они просто есть, как есть навоз и солома, часть того, что его окружает каждый день. Праздник не отменяет этого. Он встраивается в эту данность, приносится вместе с тем же холодным воздухом, что и всегда.
Дети. Их движения точны и имеют вес. Девочка, несущая кулёк, чуть наклонилась вперёд, чувствуется тяжесть ноши. Мальчик с ёлкой обхватил её так, будто держит живое, колючее существо, которое может выскользнуть. Они не смотрят на нас. Их взгляды направлены внутрь собственного действия, на то, чтобы справиться. Улыбка в такой момент была бы лишним движением, растратой сил, которых нет. Их праздник — это не сияние, а сосредоточенность.
Влюблённые. Между ними дистанция в пол-шага, но она непреодолима. Его рука в толстой рукавице едва касается её локтя, будто проверяя, можно ли. Они смотрят не друг на друга, а куда-то в сторону, в снег, и это больше говорит об их чувстве, чем любой страстный поцелуй. Всё их существо говорит о том, что они здесь, на этом конкретном снегу, в эти конкретные сумерки, и больше нигде. Никакой вечности, только миг, хрупкий, как иней на её воротнике.
А часы… Их циферблат — это центр тяжести всей композиции. Не символ, а механизм. Видны даже грубые чёрные цифры. Стрелки — реальные, металлические. Кажется, если приложить ухо, можно услышать их тиканье, тот самый звук, что слышали люди, заказавшие эту открытку. Звук уходящего времени, которое не «праздничное», а общее для всех, будничное и неумолимое.
#Открытки #НовыйГод
#РоссийскаяИмперия