Турецкий фактор в Южной Азии.
Страна, использующая глобальные кризисы для расширения своего дипломатического, экономического и оборонного присутствия способами, которые напрямую бросают вызов системе безопасности Индии.
Это не Пакистан, но это один из двух главных покровителей Исламабада: Турция.
Обладая второй по численности сухопутной армией в НАТО, Турция превратилась в подрывного аутсайдера внутри западного блока. Страна была подвергнута санкциям США в рамках CAATSA за покупку российских С-400 и исключена из программы F-35. Она передавала вооружения уровня НАТО средним державам через интеграцию подсистем, осуществляла реверс-инжиниринг оборонных технологий, умело сегментировала свою внешнюю политику всякий раз, когда того требовали обстоятельства, и позиционировала себя как глобального посредника в кровавых конфликтах — от Украины до Южного Кавказа и Сирии.
Таков профиль Турции.
В рамках концепции «Азия заново» 2019 года на Индийском субконтиненте Анкара углубила взаимодействие с Пакистаном и Бангладеш и одновременно развивая связи со Шри-Ланкой и Мальдивами. «Азия заново» распространяется дальше в Азию, подпитываемая её стремительной оборонной промышленностью. Для справки: экспорт вооружений Анкары вырос с $7,1 млрд в 2024 году до $8,5 млрд в этом году.
Турция — Пакистан & Бангладеш.Роль Турции в оборонной трансформации Пакистана и Бангладеш остаётся недооценённой в индийских стратегических кругах, несмотря на её быстро растущее значение. По состоянию на февраль 2025 года турецкая компания Baykar контролировала 65% мирового рынка экспорта БПЛА, поставляя их в 34 страны
Пакистан стал одним из ключевых рынков турецкого ВПК: Анкара играет важную роль в развитии пакистанских беспилотных и аэрокосмических технологий, поставляя и интегрируя БПЛА Bayraktar TB2, Akıncı и Songar, а также сотрудничая по крылатым ракетам Kemankeş. Военно-техническое взаимодействие распространяется и на авиацию — Турция предлагает Пакистану будущий истребитель Kaan, что в сочетании с китайскими J-10C и потенциальными J-35 способно существенно усилить его сете-центрические возможности. Параллельно Анкара модернизировала 41 истребитель F-16 ВВС Пакистана и развивает совместные программы ракет «воздух–воздух» Gökdoğan.
Турция также использует связку Пакистан–Китай в экспортных проектах: истребители JF-17, совместно производимые Пекином и Исламабадом, поставляются в Азербайджан с турецкими ракетами. Значимым направлением остаётся и военно-морское сотрудничество: в рамках проекта MILGEM Пакистан получает корветы класса Babur (Ada), два из которых уже переданы, а ещё два строятся в Карачи с вводом в строй в 2026–2027 годах.
По схожей траектории развивается и взаимодействие Турции с Бангладеш. На фоне политической турбулентности после 2024 года Дакка, сохраняя Китай в роли главного поставщика вооружений, углубляет оборонные связи с Анкарой, привлекаемой более дешёвыми и проверенными в бою системами. Бангладеш уже закупил турецкие гаубицы MKE Boran, ведёт переговоры по ракетным системам TRG-230/300, средствам ПВО Hisar-O+ и SIPER, а также рассматривает варианты модернизации ВВС и ВМС с участием турецких платформ, включая потенциальный интерес к истребителю пятого поколения Kaan.
В совокупности формируется треугольник Турция–Пакистан–Бангладеш, дополняемый Китаем, который создаёт для Индии более сложный и масштабный вызов в сфере региональной безопасности.
The Print
Under its Asia Anew strategy, Turkey has deepened engagement with Pakistan and Bangladesh—both Islamic states—while simultaneously cultivating ties with Sri Lanka and the Maldives.