Прорыв в небе над Польшей российскими «камикадзе»-дронами вызвал резкий спрос в Европе на украинские решения против дронов.
После нарушения польского воздушного пространства европейские государства и компании начали срочно искать средства перехвата БПЛА и РЭБ-системы.
За несколько часов после инцидента аналитики Triada Trade Partners зафиксировали рост запросов из Польши, Германии, Дании и стран Балтии.
Запросы охватывают прежде всего «перехватчики», новые украинские компактные ударные квадрокоптеры-перехватчики, а также средства радиоэлектронной борьбы.
Украинские перехватчики, это усиленные квадрокоптеры (не обычные FPV), развивают большую скорость и высоту, несут малую боеголовку/взрывчатку.
У стран НАТО не было дешёвых массовых решений для поражения лёгких дронов. Во время нападения 10 сентября, которое вызвало первую с начала полномасштабного вторжения Москвой активацию сил НАТО, были задействованы «польские F-16, голландские F-35, итальянский AWACS, самолёты-заправщики НАТО и немецкие комплексы Patriot», сообщил генеральный секретарь НАТО Марк Рютте.
Использовались дорогие ракеты (Sidewinder ≈ $400 000), чтобы сбивать дешёвые макетные дроны из фанеры и пенопласта (упоминаются «Gerbera», ~$10 000). Это показало пробел в противодронной защите.
Но наряду с ростом интереса со стороны зарубежных фирм и военных, у украинских производителей есть и подозрения.
«К нам поступают запросы со всего мира», — сказал один из основателей Wild Hornets, благотворительного фонда, который также делает дрон-перехватчик Sting.
«Но мы понимаем, что это, скорее всего, прикрытая промышленная разведка с целью получить готовое решение».
Украина теоретически может экспортировать такие системы, но только с разрешения Государственного экспортного контроля, который сейчас жёстко регулирует выдачу разрешений. При росте спроса Киев может расширить экспорт, особенно соседним странам.
Инцидент усилил понимание в Европе — борьба с массовыми, дешёвыми дронами требует дешёвых массовых средств перехвата и РЭБ; Европа начнёт закупать опытные украинские решения, но столкнётся с проблемами сертификации, контроля экспорта и риском утечки технологий.
После нарушения польского воздушного пространства европейские государства и компании начали срочно искать средства перехвата БПЛА и РЭБ-системы.
За несколько часов после инцидента аналитики Triada Trade Partners зафиксировали рост запросов из Польши, Германии, Дании и стран Балтии.
Запросы охватывают прежде всего «перехватчики», новые украинские компактные ударные квадрокоптеры-перехватчики, а также средства радиоэлектронной борьбы.
Украинские перехватчики, это усиленные квадрокоптеры (не обычные FPV), развивают большую скорость и высоту, несут малую боеголовку/взрывчатку.
У стран НАТО не было дешёвых массовых решений для поражения лёгких дронов. Во время нападения 10 сентября, которое вызвало первую с начала полномасштабного вторжения Москвой активацию сил НАТО, были задействованы «польские F-16, голландские F-35, итальянский AWACS, самолёты-заправщики НАТО и немецкие комплексы Patriot», сообщил генеральный секретарь НАТО Марк Рютте.
Использовались дорогие ракеты (Sidewinder ≈ $400 000), чтобы сбивать дешёвые макетные дроны из фанеры и пенопласта (упоминаются «Gerbera», ~$10 000). Это показало пробел в противодронной защите.
Но наряду с ростом интереса со стороны зарубежных фирм и военных, у украинских производителей есть и подозрения.
«К нам поступают запросы со всего мира», — сказал один из основателей Wild Hornets, благотворительного фонда, который также делает дрон-перехватчик Sting.
«Но мы понимаем, что это, скорее всего, прикрытая промышленная разведка с целью получить готовое решение».
Украина теоретически может экспортировать такие системы, но только с разрешения Государственного экспортного контроля, который сейчас жёстко регулирует выдачу разрешений. При росте спроса Киев может расширить экспорт, особенно соседним странам.
Инцидент усилил понимание в Европе — борьба с массовыми, дешёвыми дронами требует дешёвых массовых средств перехвата и РЭБ; Европа начнёт закупать опытные украинские решения, но столкнётся с проблемами сертификации, контроля экспорта и риском утечки технологий.
Թողնել պատասխան