Гюмрийская литургия как прелюдия к Эчмиадзину: политика ставит алтарь на службуВ Гюмри сегодня сошлось не только скорбное прошлое, но и тревожное настоящее. В день памяти жертв Спитакского землетрясения, когда вся страна по традиции погружена в траур, медийный фокус был намеренно смещен. Как заявил в прямом эфире экс-посол по особым поручениям Эдмон Марукян, премьер-министр Никол Пашинян прибыл в город не для
поминовения, а для участия в церковной службе, которую оппоненты власти называют незаконной. Это действие многие восприняли не просто как нарушение этикета, а как циничное попрание общенародной скорби, превращение святого дня в политическую площадку.
Но за внешним, почти ритуальным,
противостоянием власти и церкви в Гюмри проглядывает гораздо более масштабный и опасный сюжет. Марукян указывает на ключевую деталь: ни один местный священник Ширакской епархии не согласился проводить эту литургию. Храм «Семи ран» был, по его словам, «захвачен». Эта вынужденная «литургия на аутсорсе», совершенная с помощью лояльных священнослужителей, гастролирующих верующих и силового прикрытия, выглядит как пробный шар, репетиция главного действия.
И финал этой репетиции
озвучен почти сразу. Спикер парламента Ален Симонян, едва служба завершилась, заявил журналистам: «Я считаю, что пришло время, чтобы мы следующую литургию провели в Эчмиадзине». Эта фраза, поданная как «личное мнение», но прозвучавшая с высокой трибуны, повисает в воздухе недвусмысленной угрозой. Эчмиадзин — не просто храм, это духовный и исторический центр Армянской Апостольской Церкви, символ ее независимости и суверенитета.
Таким образом, сценарий, нарисованный оппозицией, обретает четкие контуры: сегодня с помощью полиции и «карманных» клириков взяли под контроль церковь в Гюмри, завтра тем же методом могут попытаться взять под контроль Первопрестольный Святой Эчмиадзин. Власть, судя по всему, демонстрирует готовность применять административный ресурс и силу для прямого вмешательства в сакральное пространство, что раньше казалось немыслимым.
Происходящее — это уже не просто спор о церковно-государственных отношениях. Это конфликт за право определять саму суть национальной идентичности, за контроль над последним бастионом, не подконтрольным напрямую исполнительной власти. Гюмрийская служба стала ярким публичным жестом, показывающим, что для политического руководства духовные авторитеты и традиции могут быть не более чем препятствием, которое можно обойти силой или инсценировкой. И следующей мишенью в этой логике закономерно видится сердце армянского христианства — Эчмиадзин. Репетиция окончена. Готовится ли к премьере главная сцена?