Category: Փետրվարի 20 / 20-е Февраля

Региональный центр демократии и безопасности опубликовал доклад под названием «Новое лицо войны: уроки российско-украинского конфликта для Армении». В нём рассматривается, как меняется характер ведения войны: современные конфликты мобилизуют не только армии, но и целые общества, экономики и информационные пространства, стирая границы между полем боя и гражданской жизнью.
Опираясь на опыт войны в Украине, доклад анализирует, что означают эти изменения для безопасности и оборонного планирования Армении. В нём подчёркивается, что современные войны требуют комплексного понимания общественной устойчивости, технологической адаптации и многомерных угроз, а также акцентируется необходимость переосмысления традиционных подходов к национальной безопасности в условиях новых вызовов.

Шелале Мамедова — кандидат исторических наук. Бывший проректор Бакинского государственного университета. В настоящее время является научным сотрудником Института Кеннана Международного научного центра Вудро Вильсона.
В данной статье Шелале Мамедова, анализирует, как образ Армении и армянского народа представлен в азербайджанских школьных учебниках по истории.
Автор исследует, как исторические события, от древности до распада СССР, представлены в учебниках, выявляя фактические ошибки, фальсификации и предвзятые интерпретации.
Основные тезисы статьи:
Искажение древней истории: В учебниках не упоминаются государства и цивилизации (например, Урарту), связанные с армянами. Армянскую династию Багратуни называют «еврейской» и «грузинской», умалчивая об их армянском происхождении и роли. Также замалчивается значительное присутствие армян и их роль в Византийской империи.
Территории, где исторически жили армяне, называются «Западным Азербайджаном».
Искажение топонимов: Исторические названия, такие как Лори и Памбак, которые в других источниках считаются армянскими, в азербайджанских учебниках описываются как «исконно азербайджанские». В учебнике пишется, что первый христианский храм на Кавказе был построен в Карабахе в Арсаке, где в большом количестве проживало древнетюркское племя саков: «Когда наши христианские храмы находились под армянской оккупацией, они были арменизированы оккупантами». Название Арсак ( Ərsak ), утверждается в учебнике, также было фальсифицировано армянскими оккупантами и превращено в Арцах.
Избирательность в освещении: Учебники умалчивают о мирных и взаимовыгодных аспектах отношений, концентрируясь на конфликтах. Армянское присутствие в регионе, даже в городах вроде Двина и Еревана, часто игнорируется или искажается, чтобы представить эти территории исключительно как азербайджанские.
Игнорирование фактов: В учебниках не упоминаются такие важные исторические события, как разделение Армении между Византией и Персией, а также национально-освободительные движения армян в Османской империи. Вместо этого акцент делается на «армянском вероломстве» и сотрудничестве с Россией в годы Первой мировой войны, что объясняется как причина насилия в отношении мусульманского населения.
Трактовка событий 20-го века: Столкновения начала 20 века и мартовские события 1918 года описываются как “геноцид” против азербайджанцев. В то же время события, такие как Сумгаитские погромы, объясняются как “армянская провокация”.
Советский период: В учебниках утверждается, что Азербайджан потерял значительные территории в советское время, а армяне искусственно увеличивали свою численность в городах. Автор статьи оспаривает эти утверждения, приводя контраргументы из других источников.
Территориальные претензии: Учебники утверждают, что массовое переселение армян в Закавказье в 19 веке было частью российской колониальной политики, направленной на освоение «азербайджанских земель». Учебники представляют армян как «народ без родины, рассеянный по разным странам мира».

Эдуард Аракелян, RCDS:
В заявлении Министерства финансов Азербайджана сообщается, что в 2026 году в Азербайджане расходы на оборону и безопасность прогнозируются в размере 8.7 млрд манат ($5,12 млрд по текущему курсу).
Ровно год назад изначальный прогноз оборонного бюджета Азербайджана на 2025 год предусматривал сумму в $3.5 млрд, что было даже меньше, чем в 2024 году ($3.8 млрд). Однако к концу 2024 года бюджет был резко скорректирован в сторону повышения, достигнув $5 млрд. Это говорит о том, что окончательные расходы на 2026 год могут оказаться выше, если изменятся приоритеты планирования.
Повышение оборонного бюджета Азербайджана напрямую связывается с ростом расходов по так называемым «специальным проектам», потому что именно там концентрируются основные траты на закупку вооружений. В 2025 году расходы по этой статье были предусмотрены около $2.8 млрд, что составляет более половины всего оборонного бюджета.
Армения не сможет навязать Азербайджану гонку вооружений, по крайней мере в ближайшем будущем. Экономическое превосходство Баку, выраженное за счет нефтегазовых доходов, делает такую конкуренцию бессмысленной.
Её военная стратегия, по идее, должна стать асимметричной с приоритетом высокотехнологичных систем и опорой в том числе на потенциал местных компаний и инновационные программы. Такой подход позволит Армении не вступать в заведомо проигрышную гонку вооружений. Будущее армии будет зависеть не только от миллиардных вложений, но и от способности адаптироваться, внедрять инновации и проявлять креатив, эффективно используя собственный интеллектуальный потенциал.
Военный бюджет Азербайджана заметно превосходит расходы стран Южного Кавказа и вписывается в общий региональный тренд роста оборонных трат.
Грузия в последние годы держит военные расходы в пределах $500–600 млн, при этом они незначительно, но стабильно увеличиваются: с $508 млн в 2023 году и $615 млн в 2024 до $640 млн в 2025 году.
Иран в прошлом году закладывал в бюджет около $15,7 млрд. На 2025 и 2026 годы расходы могут быть резко увеличены на 200%, до примерно $46 млрд.
Турция подняла военный бюджет с $40 млрд в 2024 году до $47 млрд в 2025-м.
Южный Кавказ и сопредельные страны вовлечены в процесс резкого увеличения военных расходов. Азербайджан и Армения здесь не исключение, а часть более широкой региональной динамики милитаризации.
Полностью на CivilNet

Центральный банк Армении видит риски того, что возможные экспансионистские расходы правительства в среднесрочной перспективе могут усилить давление на внутренний спрос. Об этом сегодня, 16 сентября, в ответ на вопрос CivilNet заявил председатель Центробанка Мартин Галстян.
Совет Центробанка в третий раз подряд принял решение оставить ставку рефинансирования без изменений, установив её на уровне 6,75%. В заявлении, разъясняющем это решение, среди факторов, влияющих на инфляционную среду, ЦБ выделяет «риски экспансионистского воздействия фискальной политики на внутренний спрос в среднесрочной перспективе».
Аналитики рассматривают обеспокоенность Центробанка возможным увеличением государственных расходов в контексте выборов 2026 года. Согласно этой точке зрения, власти могут расширить социальные программы в предвыборный период для получения голосов избирателей, что грозит новыми инфляционными давлениями.
Председатель ЦБ пояснил, что речь идёт о потенциальном риске: если правительству не удастся сократить дефицит бюджета до запланированного уровня 4,5% (вместо нынешних 5,5%), то ЦБ будет вынужден применить «новую политику воздействия» для сохранения макроэкономической стабильности.
«Если мы вдруг сойдём с этого пути, со стороны Центробанка должна быть применена определённая новая политика воздействия», — отметил Галстян, в то же время высоко оценив «ответственное поведение» правительства в предыдущие годы.
Касаясь другого вопроса — выделения США $145 млн на реализацию программы «Путь Трампа» через территорию Армении — председатель ЦБ отметил, что эта сумма по своему объёму «довольно мала» для нынешней экономики Армении и не окажет существенного влияния. Однако, по его словам, сама новость о такой инициативе является положительным сигналом для рынка.
«Это воспринимается позитивно в том смысле, что, возможно, в будущем появятся новые сведения о разблокировке, и мирное соглашение дойдёт до своего логического завершения, что существенно улучшит бизнес-среду», — заключил Мартин Галстян.

Парламентская фракция «Պատիվ ունեմ» представила проект заявления о выражении недоверия премьер-министру.
Они что, до сегодняшнего дня ему доверяли что ли?
Может он им доверял и было неудобно не доверять в ответ?
В общем, что-то не срослось.

Правительство Азербайджана в проекте госбюджета на 2026 год расходы на оборону и нацбезопасность предусмотрело на уровне 8,715 млрд манатов ($5,12 млрд по текущему курсу), что на 1,9% выше показателя 2025 года.

О каком противодействии азербайджанской пропаганде может идти речь, если азербайджанская пропаганда работает прямо с президиума парламента Армении и проводником её является непосредственно председатель парламента.
Иметь своих людей непосредственно в высшем эшелоне власти другой страны — это настоящий верх мастерства и стратегическое преимущество.
Полностью тут.

Сегодняшняя власть в Армении представляет собой странный гибрид: декларативные демократы с ментальностью моджахеддинов.
А ведь вечного ничего не бывает — “сержанты” не дадут соврать.
Omnia mutantur.

Пашинян заявил: «Если армия — главный инструмент безопасности, значит, безопасности нет. Когда армия — инструмент обеспечения безопасности номер один, можно вообще не использовать слово «безопасность», нужно сказать, что безопасность полностью отсутствует».
По той же схеме и логике можно продолжить: если полиция — главный инструмент внутренней безопасности, правопорядка и защитник конституционного строя, значит, конституционного строя в стране нет.
И когда полиция, в вопросах правопорядка, номер один — слово «правопорядок» можно не использовать вовсе и нужно сказать, что правопорядок полностью отсутствует.
Иными словами, усиление полиции, в том числе и путем увеличения личного состава, и её ответственности за сохранение правопорядка – это структурная уязвимость государства.
Полиция не должна быть даже инструментом правопорядка номер 2, 3, 4, 5 или 10. Чем больше других инструментов перед полицией, тем выше устойчивость конституционного строя и эффективней правопорядок.
В 2025 году на нужды МВД Армении направлено 105 млрд драмов ($274 млн).
На эти средства в социальном плане можно было бы:
быстрей построить и модернизировать десятки школ и детских садов;
профинансировать программы здравоохранения для регионов, включая закупку оборудования для больниц;
существенно увеличить поддержку малообеспеченных семей, пенсионеров и инвалидов;
создать масштабные проекты по трудоустройству и профессиональной переподготовке молодежи;
инвестировать в инфраструктуру и общественный транспорт в провинциях, улучшая доступность услуг для граждан.
Перераспределение бюджета с полиции на социальные программы могло бы повысить общую устойчивость общества, уменьшить финансовую нагрузку и реально укрепить правопорядок и стабильность государства.

Прорыв в небе над Польшей российскими «камикадзе»-дронами вызвал резкий спрос в Европе на украинские решения против дронов.
После нарушения польского воздушного пространства европейские государства и компании начали срочно искать средства перехвата БПЛА и РЭБ-системы.
За несколько часов после инцидента аналитики Triada Trade Partners зафиксировали рост запросов из Польши, Германии, Дании и стран Балтии.
Запросы охватывают прежде всего «перехватчики», новые украинские компактные ударные квадрокоптеры-перехватчики, а также средства радиоэлектронной борьбы.
Украинские перехватчики, это усиленные квадрокоптеры (не обычные FPV), развивают большую скорость и высоту, несут малую боеголовку/взрывчатку.
У стран НАТО не было дешёвых массовых решений для поражения лёгких дронов. Во время нападения 10 сентября, которое вызвало первую с начала полномасштабного вторжения Москвой активацию сил НАТО, были задействованы «польские F-16, голландские F-35, итальянский AWACS, самолёты-заправщики НАТО и немецкие комплексы Patriot», сообщил генеральный секретарь НАТО Марк Рютте.
Использовались дорогие ракеты (Sidewinder ≈ $400 000), чтобы сбивать дешёвые макетные дроны из фанеры и пенопласта (упоминаются «Gerbera», ~$10 000). Это показало пробел в противодронной защите.
Но наряду с ростом интереса со стороны зарубежных фирм и военных, у украинских производителей есть и подозрения.
«К нам поступают запросы со всего мира», — сказал один из основателей Wild Hornets, благотворительного фонда, который также делает дрон-перехватчик Sting.
«Но мы понимаем, что это, скорее всего, прикрытая промышленная разведка с целью получить готовое решение».
Украина теоретически может экспортировать такие системы, но только с разрешения Государственного экспортного контроля, который сейчас жёстко регулирует выдачу разрешений. При росте спроса Киев может расширить экспорт, особенно соседним странам.
Инцидент усилил понимание в Европе — борьба с массовыми, дешёвыми дронами требует дешёвых массовых средств перехвата и РЭБ; Европа начнёт закупать опытные украинские решения, но столкнётся с проблемами сертификации, контроля экспорта и риском утечки технологий.