Category: Փետրվարի 20 / 20-е Февраля

Арамо Еганян часть 2-я. 👆
– Известно, что в конце войны ожидались ЗРК «Бук». Ты в курсе?
– Да. Знаю и про личный состав, отправленный на переобучение в Ереван в самый разгар боёв. Но ни переобучения, ни поставки не состоялось. Личный состав вернулся, результата не было.
– Если бы «Буки» прибыли, что бы они изменили?
– Знаком с ними только теоретически. Если бы это были новые, а не консервированные комплексы, они могли бы повысить эффективность ПВО в определённых секторах. Но в целом — всё это осталось только разговорами.
– Какие проблемы координации между армянской авиацией и ПВО у нас были? В книге «Буря на Кавказе» высказывается мнение, что наши четыре Су-25 и один вертолет были сбиты своей же ПВО. Что вы можете сказать об этом?
– У меня нет такой информации, я лично не сталкивался с подобной проблемой взаимодействия. Понимая, скажем, обстановку, связь, передачу информации, осведомлённость командования и так далее, я не утверждаю, что это действительно было так, но в условиях хаоса возможно даже поражение своих же войск. Но поскольку это ответственное заявление, ты должен точно указать, чем сбили, во сколько и кто. Я тоже слышал об этом, но только на уровне разговоров, никакой ясности не получил. Мне самому было интересно — ну, везде есть знакомые в ПВО. Но в итоге я ничего не выяснил.
О СЛУЖБЕ В АРМИИ РА
– Почему вы не продолжили службу в Армении? Есть люди, которые говорят, что устали от службы. Вы тоже устали или есть другая причина?
– Я не устал от службы, могу чётко сказать, что проблема не в усталости — морально и психологически я вполне готов. После последнего события — этнической чистки в Арцахе — я обратился в Министерство обороны с просьбой продолжить службу. Последний месяц я служил в другой структуре Арцаха, но так как я специалист по ПВО, хотел продолжить службу именно в этих войсках. Это было бы и обменом опытом, и продолжением службы — всё-таки 15 лет прослужил. Но тот подход и ответы, которые я получил как от военкомата, так и от начальника управления ПВО и других лиц, дали понять, что они на неправильном пути. Начнем с того, что все ответы были противозаконными и в какой-то мере — аморальными.
Было ощущение, что мы пришли из какой-то другой армии и страны и пытаемся продолжить службу здесь. Естественно, если ты собираешься служить, а тебя не знают, ты кратко представляешься: специалист по такому-то вооружению, могу быть полезен вооружённым силам по таким-то вопросам. Но я получил такие ответы, которые даже могу охарактеризовать как антиармянские. Мне ответил начальник управления ПВО: «А кто тебе сказал, что нам нужен специалист?». Сказал: «Это тебе не Карабах».
– В каком смысле?
– Система как таковая не работает, и люди выражаются так, как думают. Более 30 лет был такой подход, только теперь это всё явно проговаривается. Теперь открыто говорят: «Кто тебе сказал, что нам нужны специалисты?». Не то чтобы все, кто приехал из Арцаха, не служат — многие служат. Всё зависит от человеческого фактора, то есть заранее решают, какой человек что собой представляет, и исходя из этого понимают: принимать его в систему или нет.
– Ищут приспособленцев?
– Конечно. Я видел этого человека впервые, у нас не было никакого общения, чтобы речь шла о симпатии или антипатии. Было впечатление, что я пришёл к индивидуальному предпринимателю. Если позовут служить, я с этими людьми служить не буду. В службе, как и в любом деле, человек в первую очередь руководствуется своей совестью и тем, с кем ему предстоит работать. Если ты понимаешь, что твой командир или начальник преследует цели, против которых ты сам борешься — ты не будешь работать в этой сфере.

СivilNet продолжает беседу с майором ПВО Армии Обороны Арамо Еганяном. Часть 1-я
4 апреля 2016 года Еганян ЗРК «Оса-АК» сбил два БПЛА и был награждён медалью «За отвагу». В ходе 44-дневной войны он и его товарищи уничтожили 30 воздушных целей с боевой машины «Тор-М2», за что он получил орден «Боевой крест» 1-й степени.
– Арцрун Ованнисян (в 2020-м представитель МО, ныне военный писатель) говорит, что для создания ПВО нам прежде всего нужна была авиация…
– Эти вопросы скорее стоит адресовать министру обороны, руководству ПВО и верховному главнокомандующему. Вместо цифр я могу назвать принципы: с 1994 года до сих пор у нас была ошибочная кадровая политика. Многим просто не было дела до исполнения своих обязанностей.
– В первый день войны S-300 был поражён ударным БПЛА (Harop). Почему он не был прикрыт другими средствами ПВО?
– Я основываюсь на опросах, сам на месте не был. Но даже будь я там, вряд ли ответ бы изменился. Проблема не в маскировке. Если позиция дивизиона известна заранее — это лишь вопрос времени. Да, маскировка помогает, но особенно — когда вооружение выполняет боевую задачу (стрельба, передвижение). Если ты 30 лет на одной и той же позиции с известными координатами — никакая маскировка не спасёт.
Комплексы ПВО прикрывались соседними зенитными системами, это нормальная практика. В моём случае — расчёт с ПЗРК «Игла». Про прикрытие другими средствами мне судить трудно.
– Но ведь S-300 должен прикрываться как минимум двумя системами — зенитной установкой и, например, «Осой»?
– Да, так должно быть. Но в условиях интенсивных боевых действий любое вооружение в зоне досягаемости всё равно уничтожается. «Иглист» может спрятаться, а тяжёлый комплекс — нет.
– Были ли у нас ложные цели ПВО и насколько они были эффективны?
– Были. Это работа технического дивизиона. Но насколько это помогло — не знаю. Возможно, по макетам и били, но у нас были проблемы и посерьёзнее, на которые стоило бы обратить больше внимания.
– Говорят, что противник использовал АН-2 для выявления ПВО: мы сбивали их, и тем самым выдавали позиции. Это правда?
– Впервые слышу. С такой информацией не сталкивался.
– 7 октября армяне провели контрудар в районе Джабраил–Хоради́з. Пытались ли тогда «закрыть небо»?
– В то время я был возле Гадрута, в районе «9-й километр». В самой операции не участвовал, но знал, что она планируется. Противник тогда активно действовал в воздухе. Мы сбили два штурмовика Су-25 примерно 3–4 октября, за несколько дней до наступления. 7–8 октября я был там со своим «Тором», позже к операции присоединился ещё один расчёт «Тора». Мы прикрывали друг друга.
– Могли ли мы противостоять РЭБ противника?
– У себя в работе ПВО я таких проблем не видел. За 44 дня у меня не было сбоев в работе по причине РЭБ. Связь временами пропадала, но это, скорее, организационные проблемы, хотя РЭБ тоже могла сыграть роль. Но на боевую работу ПВО не повлияло.
– Что можно сказать о нашем РЭБ?
– Слышал, что у ребят что-то получалось, но насколько эффективно — сказать не могу.
– Говорят, что наша РЭБ мешала работе собственной ПВО.
– Возможно. Если в одном районе работают и ПВО, и РЭБ, могут быть помехи. Но лично я с этим не сталкивался.
– Почему наши дорогие комплексы ПВО остались беззащитными перед Harop?
– У Азербайджана был спутниковый контроль. Позиции дивизионов были известны, в том числе через Google-карты. Хорошему артиллеристу этого достаточно. А в конфликте «авиация vs ПВО» всегда побеждает тот, у кого воздушное превосходство. Авиация уничтожает логистику, управление, тыл, а пехота просто ставит флаг.
Информационная сфера тоже важна. Мы сами публиковали фото, имена расчётов, сбитые самолёты… хотя не знали, чем закончится война. Мы уже были в списках целей.
(Прим.: 15 октября 2020 года армянская сторона заявила, что майор Еганян, старший лейтенант Багдасарян и рядовой Апресян были представлены к медалям за сбитые 3 октября два самолёта.)
– Возможно, это делалось ради поднятия морального духа населения.
– Можно было сказать просто — «сбито в таком-то районе», но публиковать фото, имена — это уже перебор…

По состоянию на 19 сентября 2023 года, оборону Мартунинского района осуществляла третья бригада. Эта бригада была создана путём объединения второго и третьего оборонительных районов Мартуни.
В Мартунинском районе, как и в других районах Арцаха, из-за нехватки людских ресурсов боевое дежурство совместно с Армией несли недавно сформированные отряды ашхаразора.
Оборону боевых позиций №332, 333, 334, 335 (пост “Оник”)и 336, расположенных вблизи города Мартуни, с марта 2023 года осуществлял батальон ашхаразора под командованием Самвела Абраамяна. Его заместителем был Арташ Арташян.
Полностью видеоматериал на Hetq.

Джордж Аслан — ассириец и единственный христианин в парламенте Турции, представляющий оппозиционную Партию равенства и демократии народов (DEM) — почтил память жертв Геноцида армян 1915–1923 годов, выступая в парламенте Турции.
В своём выступлении он заявил:
«Сегодня исполняется 110 лет с момента трагических событий 24 апреля 1915 года — одного из самых тёмных пятен в истории Турции.
Я склоняю голову в память об армянах, ассирийцах и представителях других народов, чья жизнь оборвалась в те страшные дни.
В 1915 году население Турции составляло 13 миллионов человек, из которых 3 миллиона были христианами.
Сегодня Турция насчитывает 86 миллионов граждан. Из них христиан осталось лишь около 50 000.
И вот мой вопрос ко всем партиям в парламенте. Я задавал его и в прошлом году, но никто не осмелился дать ответ.
Почему сегодня, при населении в 86 млн, в Турции живёт лишь 50 000 христиан?
Только честный ответ на этот вопрос откроет путь к настоящей демократии.
Без этого демократия в Турции невозможна.»

Индия и Пакистан на грани войны
Отношения между двумя ядерными странами резко обострились после убийства в индийском штате Кашмир 26 туристов и ранении 17.
В поддержке террористов власти Индии обвинили Пакистан. Индия высылает всех пакистанцев и пошла на беспрецедентный шаг, приостановив действие 65-летнего договора о снабжении Пакистана водами из реки Инд.
В принципе, это равносильно объявлению войны:
Пакистан ежегодно получает примерно 166,5 млрд м3 воды из Инда в рамках договора, что покрывает значительную часть его потребностей.
Огромная доля продовольственного производства Пакистана зависит от бассейна реки Инд.
65% населения Пакистана зависит от сельского хозяйства, связанного с этими водами.
Пакистан уже входит в число мировых стран, наиболее страдающих от нехватки воды.
Отмена Договора по водам Инда может нанести серьёзный удар по продовольственной безопасности, выработке электроэнергии и экономике Пакистана.
Пакистан привел свою армию в полную боеготовность.
Если случится война, нужно пожелать удачи Индии и оказать всяческую политическую поддержку.

Իրական Թուրքիայից՝ “Իրական Հայաստանին”

​​Министерство национальной обороны Турции:
«С милосердием вспоминаем беззащитных и невинных турок, жестоко убитых армянами в событиях 1915 года».

Иран и Турция: тонкий баланс между соперничеством и сотрудничеством.
После месяцев дипломатической конфронтации и взаимных обвинений в подрыве стабильности Иран и Турция оказались по разные стороны регионального баланса. На фоне непрямых переговоров между Ираном и США, прошедших в Омане, внешнеполитические элиты обоих государств стремятся продемонстрировать готовность к взаимодействию — но за этим витринным сотрудничеством скрываются глубинные противоречия.
Министр иностранных дел Ирана Аббас Аракчи охарактеризовал позицию своего турецкого коллеги Хакана Фидана как «конструктивную и поддерживающую», тем самым сделав символический шаг навстречу. Однако, это заявление лишь прикрывает тревожные процессы, разворачивающиеся как внутри Сирии, так и вокруг курдского вопроса.
Курдский фактор как эпицентр напряжённости
Среди ключевых точек разногласий — судьба Рабочей партии Курдистана (РПК) и связанных с ней структур в Сирии и Ираке. Анкара подозревает Тегеран в том, что тот использует курдские группировки как инструмент давления, стремясь сорвать попытки Турции заключить долгожданное соглашение с курдскими силами и стабилизировать ситуацию на юго-востоке страны.
Выступая в феврале, лидер РПК Абдулла Оджалан, находящийся в заключении, призвал организацию к разоружению — шаг, потенциально открывающий путь к мирному урегулированию. Однако Сирийские демократические силы (СДС), заявили, что не поддерживают эту инициативу.
В Анкаре полагают, что именно Иран играет роль скрытого куратора, препятствующего деэскалации.
«Иран может убедить курдские силы в Сирии отвергнуть призыв Оджалана. Это — один из главных страхов турецкой стороны», — отмечает Серхан Афаджан, глава Центра иранских исследований İRAM в Анкаре.
Свержение президента Башара Асада, традиционного союзника Тегерана, изменило расстановку сил в Сирии. Новое руководство страны выстраивает более тесные связи с Анкарой, что лишает Иран стратегических рычагов влияния в этом направлении.
«Турция завершает борьбу с РПК как на внутреннем, так и на региональном уровне. Это тревожит Иран, воспринимающий происходящее как угрозу своему влиянию», — подчёркивает профессор Бильгехан Алагёз из Университета Мармара.
В то же время, новое сирийское правительство вступает в прямой диалог с курдскими структурами, добивающимися автономии. Эта борьба за контроль над восточной Сирией грозит перерасти в затяжное противостояние, в которое могут быть втянуты как Турция, так и Иран.
Анкара опасается, что Иран будет поддерживать децентрализацию в Сирии, что совпадает с интересами Израиля, утверждают аналитики.
«Ближневосточная политика полна парадоксов», — подчёркивает Галия Линденштраус, эксперт Института национальной безопасности в Тель-Авиве. — «Израиль воспринимает Турцию как соперника, но также рассматривает её как потенциального партнёра новых властей в Сирии».
По её мнению, идея децентрализованной Сирии обсуждалась в израильских кругах, но вызывает неоднозначную реакцию: «Централизованная власть может предотвратить иранское влияние, но усилит позиции Турции. Это дилемма».
Несмотря на обострение соперничества, Иран и Турция объединены стремлением избежать прямого военного конфликта между Тегераном и Вашингтоном. Для Турции это вопрос не только региональной стабильности, но и внутренней безопасности.
«Нестабильность в Иране неизбежно отразится на Турции», — подчеркивает Озгюр Унлюхисарджиклы, глава офиса Германского фонда Маршалла в Анкаре. — Возможная война с участием США может спровоцировать новую волну беженцев, экономических потрясений и роста радикальных настроений.
Отношения между Ираном и Турцией остаются примером так называемого “конкурентного сотрудничества” — модели, в которой взаимные интересы вынуждают стороны к диалогу, несмотря на системные противоречия.
На фоне меняющегося ландшафта Ближнего Востока и трансформации властных центров в Сирии, это шаткое равновесие будет подвергаться новым испытаниям. Останется ли оно устойчивым — зависит от способности Анкары и Тегерана определить границы своего соперничества и вовремя включить механизмы сдерживания.

Интересный график визитов.
25 апреля Баку посетит комиссар ЕС по иностранным делам и политике безопасности Европейской комиссии Кая Каллас.
Каллас проведет встречу с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым, а также министром иностранных дел Джейхуном Байрамовым.
28 апреля Баку посетит президент Ирана Масуд Пезешкиан. По сведениям иранской стороны, в состав делегации, сопровождающей президента, войдут 120 человек, включая представителей частного сектора, членов межпарламентской группы дружбы Ирана и Азербайджана, а также губернаторов четырех северо-западных провинций Ирана.
Израильское издание Israel Hayom сегодня сообщает, что премьер-министр Израиля Нетаньяху посетит Баку «в ближайшем будущем».
Визит следует за «техническими переговорами», состоявшимися в Баку между высокопоставленными израильскими и турецкими делегациями, направленными на предотвращение возможных конфликтов между двумя странами на сирийской территории.
Алиев недавно отдельно встретился с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом и новым правителем Сирии Ахмадом аль-Шараа (аль-Джулани), что делает визит Нетаньяху естественным продолжением этих дипломатических усилий.