Category: Փետրվարի 20 / 20-е Февраля

Поддержите Региональный центр демократии и безопасности.
С момента своего основания RCDS стал одним из ведущих аналитических центров Армении, сотрудничая как с местными, так и с международными партнёрами для выработки взвешенной и информированной политики. Наши исследования и аналитика широко цитируются в международной прессе, и как минимум трое наших экспертов были процитированы в крупнейших мировых изданиях. Мы — не организация одного человека, а сплочённая команда, преданная делу демократичного и безопасного будущего Армении.
После этнической чистки в Нагорном Карабахе RCDS активно работает над содействием интеграции армян Арцаха в Армении. После этих событий к нашей команде присоединились два эксперта из Арцаха, которые играют ключевую роль как в анализе вопросов безопасности, так и в процессе поддержки беженцев.
Когда в сентябре 2024 года Хельсинкская комиссия США организовала слушания в Конгрессе о демократическом развитии Армении и внешних угрозах, RCDS стала единственной организацией из Армении, приглашённой для дачи экспертных показаний. Это подтверждает авторитет и влияние нашей работы как на национальном, так и на международном уровне.

Почему Казахстан, Туркменистан и Узбекистан назначили послов в Республике Кипр?
Назначение послов Казахстаном, Туркменистаном и Узбекистаном в Республику Кипр (турки называют Южный Кипр) стало заметным шагом, который может повлиять как на внутреннюю динамику Организации тюркских государств (ОТГ), так и на кипрскую политику Турции.
Этот шаг рассматривается как сигнал сближения с Европейским союзом (ЕС) в ущерб единству тюркского мира по вопросу Северного Кипра.
Первым о намерении установить официальные дипломатические отношения с Кипром заявил Казахстан. В январе 2024 года Астана и Никосия обменялись послами и договорились об открытии посольств.
Узбекистан предпринял аналогичный шаг ещё раньше — в декабре 2023 года он аккредитовал своего посла в Италии также в Республике Кипр. Хотя дипломатические отношения между странами были установлены ещё в 1997 году, это был первый случай официального назначения посла.
Туркменистан, несмотря на свой нейтралитет и статус наблюдателя в ОТГ, 31 марта 2024 года также аккредитовал своего итальянского посла в Республике Кипр.
Все три страны завершили процесс аккредитации в преддверии важного саммита ЕС–Центральная Азия, прошедшего 3–4 апреля в Самарканде под председательством узбекского президента Шавката Мирзиеёва. От ЕС в саммите участвовали председатель Европейского совета Антониу Кошта и глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен.
В совместной декларации по итогам саммита стороны подтвердили приверженность принципам международного права, включая суверенитет и территориальную целостность государств. Особо была подчеркнута приверженность резолюциям Совета Безопасности ООН №541 и №550, которые осуждают одностороннее провозглашение Турецкой Республики Северного Кипра (ТРСК) в 1983 году и призывают другие страны не признавать её.
Три страны Центральной Азии официально зафиксировали, что не намерены признавать ТРСК, несмотря на усилия со стороны Турции.
Это дипломатическое решение стало серьёзным ударом по усилиям Анкары по продвижению международного признания ТРСК. Напомним, что ТРСК имеет в ОТГ статус наблюдателя, лидер ТРСК Эрсин Татар участвовал на саммите ОТГ в Бишкеке в 2024 году, а также в неформальном саммите ОТГ в Шуши — шаг, который рассматривался как сигнал будущего признания независимости Северного Кипра тюркскими странами.
Однако действия Казахстана, Узбекистана и Туркменистана продемонстрировали иную реальность: приоритет в их внешней политике отдан сближению с ЕС и соблюдению международного права, а не идеологическому единству тюркского мира.
На данный момент официальной реакции Турции на эти шаги не последовало. Несмотря на призывы оппозиционных партий, МИД Турции предпочёл сохранить молчание, что может свидетельствовать о сложности ситуации и дипломатическом дискомфорте.
Внутри ОТГ начинают звучать критические оценки: организация не смогла достаточно институционализироваться, количество экспертов и аналитических структур не увеличивается, и продолжается зависимость от узкого круга фигур. Также сообщается, что в странах тюркского мира растёт разочарование, поскольку даже в организациях, продвигающих тюркское единство, часто работают специалисты, слабо знакомые с культурой и реалиями тюркских народов.
Сближение с ЕС и формальное неприятие ТРСК тремя государствами Центральной Азии создаёт существенный вызов для будущего ОТГ. Организация может ограничиться культурными и историческими проектами, не претендуя на политическое единство.
В то же время растущий интерес ЕС к региону, подкреплённый обещанием инвестиций в размере 12 млрд евро, делает выбор в пользу Европы всё более рациональным с точки зрения национальных интересов центральноазиатских стран.
Дипломатические шаги Казахстана, Узбекистана и Туркменистана в отношении Кипра не только подчеркивают их стремление к многовекторности, но и создают вызов для тюркского единства. Это событие может стать переломным моментом в развитии ОТГ, сигнализируя о размывании политической солидарности и переориентации на прагматическое сотрудничество с Западом.

​​В ежегодном отчете Платформы по защите журналистики и безопасности журналистов Совета Европы, по состоянию на 31 декабря 2024 года в тюрьмах стран Европы находились 159 журналистов.
Первое место принадлежат Беларуси – 44 журналиста.
Второе место, как надежный партнер ЕС, заслуженно занимает Азербайджан – 30 журналистов. Многие из них прикрывались журналистикой в совершении таких преступлений, как: контрабанда, продажа наркотиков, незаконные валютные операции, разбой и вымогательство, а также изменяли Родине попивая кофе в Праге с армянами.
Но это не предел, работа для движения вперед и увеличения показателей усиленно продолжается.
Третье место у РФ – 29 идентифицированных и пока еще живых журналистов.
Совсем немного до призового пьедестала не дотянула Турция: на данный момент 27 журналистов.

​​По состоянию на 1 марта 2025 года Армению покинули 26 899 вынужденных переселенцев из Арцаха, а 15 642 вернулись.
Другими словами, по состоянию на 1 марта этого года 11 257 жителей Арцаха покинули Армению после вынужденного перемещения в сентябре 2023 года и (пока) не вернулись.
Данные предоставлены CivilNet Службой национальной безопасности Армении (СНБ).

Прямые переговоры между Ираном и США: игра со скрытыми картами
В конфронтации между Тегераном и Вашингтоном переговоры — это не просто инструмент, а само игровое поле. Здесь не разыгрываются отдельные “карты”, здесь разворачивается многослойная партия, где каждый шаг призван максимизировать выгоды и минимизировать потери.
Переговорный процесс между США и Ираном — это игра, в которой каждая сторона не только разыгрывает карты, но и пытается изменить саму игру.
Когда Дональд Трамп заявляет, что Иран «больше не нуждается в посредниках» и готов к прямым переговорам с США, это может показаться сигналом деэскалации. Однако при рассмотрении ситуации становится ясно: это не жест доброй воли, а часть более сложной стратегии. Переговоры в данном контексте — не просто дипломатический процесс, а пространство, где стороны выкладывают свои карты, рассчитывая на выигрышную комбинацию.
Иран располагает значительным набором геополитических и стратегических ресурсов: контролем над Ормузским проливом, обратимой ядерной программой, устойчивыми связями с Китаем и Россией, влиянием на “ось сопротивления” в регионе, а также способностью наносить асимметричные ответные удары.
США, в свою очередь, опираются на экономические санкции, доминирование в мировой финансовой системе, поддержку Израиля, наличие устойчивых союзов, военных блоков и мощные медийно-информационные рычаги. Однако, как и в любой сложной игре, выигрывает не тот, у кого больше карт, а тот, кто умеет ими вовремя и точно воспользоваться.
Тегеран, проявляя стратегическое терпение, сочетает дипломатические манёвры, тактическое молчание и выборочные демонстрации военной силы, укрепляя тем самым собственные позиции без явного конфликта.
Трамп делает ставку на так называемую «психологически напряжённую игру» – предлагает прямые переговоры, одновременно усиливая риторику угроз. Это попытка навязать Ирану формат переговоров, в котором правила заранее определяются Вашингтоном. Сторона, задающая условия, получает конкурентное преимущество.
Иранский манёвр: участвуй – не подчиняясь
Решение Ирана согласиться на непрямые переговоры стало сигналом о готовности к диалогу. Это демонстрация гибкости, при этом без уступок. Тегеран показывает: он участвует в игре, но не признаёт навязанные правила. В этой модели переговоры – не уступка, а возможность разыграть другие карты, наблюдая за поведением союзников и противников Вашингтона: от Израиля и арабских монархий до внутриполитических оппонентов в Конгрессе США.
Частые визиты премьер-министра Израиля в США, попытки создать образ неминуемого конфликта, напоминания о военной угрозе — всё это элементы параллельной игры. Нетаньяху стремится повлиять на параметры американо-иранской конфигурации. Однако, даже если Израиль — это важная карта в рукаве США, это не означает, что он диктует правила всей партии. Его действия – лишь переменные в уравнении, где ключевой игрок – сам Белый дом.
Несмотря на кажущуюся антагонистичность, игра между Ираном и США – не нулевая. Обе стороны стремятся к собственному варианту комбинации «безопасность + влияние + экономические выгоды». Для Трампа успех переговоров это завершение кампании «максимального давления». Для Ирана – снятие давления без прямых уступок.
Ключевой фактор — способность каждой стороны не только играть, но и проектировать архитектуру игры. В этом аспекте Тегеран выстраивает новую доску, где прямые переговоры — не финал, а ещё один ход в затяжной партии.
В таких условиях побеждает не тот, у кого больше ресурсов, а тот, кто способен предвидеть ходы оппонента и навязать собственную логику игры.
Nour Iran.

Испытания крылатой ракеты SOM-B1 на самолёте Су-25 ВВС Азербайджана
В 2024 году в Турции состоялись успешные испытания крылатой ракеты SOM-B1 (в специальной конфигурации SOM ŞAHİN), проведённые с использованием штурмовика Су-25 ВВС Азербайджана. Ракета, разработанная НИИ оборонной промышленности TÜBİTAK-SAGE, была запущена с использованием системы подвесного пуска UBAS (Uçaktan Bağımsız Atış Sistemi), созданной турецкими специалистами. Пуск был осуществлён с борта модернизированного самолёта Су-25, получившего обозначение ” LAÇİN (Лачин)”.
По официальному заявлению TÜBİTAK, ракета поразила дальнюю цель, что стало важным этапом в реализации азербайджанской программы по закупке крылатых ракет SOM, о которой впервые было объявлено в 2018 году. До недавнего времени реализация этой программы сдерживалась ограничениями, связанными с поставками зарубежных турбореактивных двигателей. Однако с началом серийного производства двигателя Kale KTJ-3200 в Турции открылся путь для экспорта данного типа вооружений.
Ракета SOM является первой турецкой крылатой ракетой воздушного базирования, разработанной для поражения стационарных целей. Серийное производство осуществляется компанией Roketsan. Общая масса составляет около 600 кг, боевая часть 230 кг. Дальность полета — более 250 километров.
Применение платформы Су-25, модифицированной под современные стандарты, демонстрирует стремление Баку интегрировать разработки турецкого оборонпрома в существующий парк самолетов советского/российского происхождения.
Примечание: ранее, у крылатой ракеты SOM двигатель был французского производства Mikroturbo TRI 40. Компания-производитель из Франции запретила экспорт ракет с их двигателями в Азербайджан, после того как один выставочный экземпляр был поставлен в Баку в 2018 году и показан на военном параде.

Сравнение мощи ВВС и ПВО Израиля и Турции
Израиль и Турция — два государства Ближнего Востока, обладающие развитыми вооружёнными силами и амбициозными программами в сфере авиации и ПВО.
ВВС:
Израиль располагает высокотехнологичной авиацией, где костяк составляют:
66 ед. F-15 различных модификаций
42 ед. F-35A
83 ед. F-16I
Израильские ВВС выводят из эксплуатации 81 ед. F-16C, заменяя их новыми F-35A. На подходе — дполнительные поставки F-35A (33 ед.) и F-15EX (25 ед. в израильской версии) с 2025 года. Эти поставки укрепят ударный потенциал ВВС Израиля.
На вооружении израильской авиации – ракеты средней и большой дальности: AMRAAM и израильские Derby, а также разрабатываются собственные дальнобойные ракеты Sky Spear и Sky Sting.
Турция опирается на более многочисленный, но менее современный парк:
243 ед. F-16C/D (частично модернизированы)
30 ед. устаревших F-4
Главная надежда Анкары — программа пятого поколения TF-Kaan. Первая партия (40 ед.) ожидается с 2028 года, если не случится задержек при завершении проекта. Параллельно Турция ведёт переговоры с Великбританией о закупке 40 истребителей Eurofighter Typhoon T4/T5 с ракетами Meteor и заказала 40 F-16V у США.
По вооружению, турецкие ВВС используют ракеты AMRAAM и Gökdoğan (национальной разработки), при этом разрабатываются версии Gökdoğan-ER и гиперзвуковые ракеты Gökhan.
Отдельного внимания заслуживают турецкие дроны: ведётся активная разработка БПЛА воздушного боя Kızılelma (Block I и II), что может поставить Турцию в авангард беспилотной авиации будущего. Израиль подобных систем пока не создаёт.
Технологический уровень Израиля в связкеF-35 + F-15I выше, чем у Турции, а перспективные ракеты Sky Spear усиливают это лидерство. Однако с учётом развития национального истребителя TF-Kaan и боевых дронов Kızılelma Турция в среднесрочной перспективе может уравнять баланс.
Системы ПВО/ПРО.
Израиль обладает одной из самых совершенных в мире систем многослойной ПВО/ПРО:
Arrow-III — перехват баллистических ракет большой и межконтинентальной дальности
David’s Sling — на замену устаревших Patriot-II, предназначен для перехвата ракет средней дальности
Iron Dome — перехват ракет, мин и снарядов на малых дистанциях
В разработке — Iron Beam: лазерное оружие нового поколения
Barak-MX — компонент морской ПВО, обеспечивающий защиту флота
Такой комплекс позволяет израильтянам эффективно отражать угрозы практически любого уровня.
Турция активно развивает собственные системы:
С-400 — закуплен у России и используется Турцией как временное решение
SIPER — дальнобойная система национальной разработки, блок II будет обладать ПРО-возможностями
HİSAR-O+ и HİSAR-A — системы среднего и ближнего радиуса
В разработке — лазерные системы, аналогичные изральскому Iron Beam
Израиль значительно опережает Турцию по глубине эшелонирования и качеству технологий. Турция делает ставку на национальные разработки (особенно SIPER и HİSAR), что может изменить расклад в ближайшие годы.
На текущий момент Израиль сохраняет технологическое преимущество и лучше интегрированные системы, особенно в ПВО и высокотехнологичной авиации. Однако Турция вкладывает значительные ресурсы в импортозамещение, развитие БПЛА, новых истребителей и дальнобойных ракет.
Через 5–10 лет при успешной реализации всех программ Турция может стать полноценным соперником Израиля в воздухе — и даже превзойти его в некоторых аспектах (БПЛА воздушного боя). Но это при условии если Израиль, за это время, остановится в развитии своей авиации и ПВО.

“Эммануэль Макрон а рамках своего государственного визита (с 6 по 8 апреля) в Египет не подпишет крупных оборонных контрактов. Несмотря на то, что его сопровождают некоторые генеральные директора оборонных компаний, такие как руководитель Dassault Aviation (Эрик Трапье).
Исключение, вероятно, составит новый контракт на техническое обслуживание и ремонт «Rafale» (Dassault Aviation) на сумму около 300 млн евро. На данный момент Каир не имеет возможности сделать крупные инвестиции для обновления части своего парка боевых самолетов и флота (подводные лодки).
Египет является первым зарубежным покупателем истребителя «Rafale», а египетские ВВС занимают второе место в мире, после французских ВВС, по количеству заказанных этих самолетов (всего 55, один был потерян в результате крушения: 24 в 2015 году, 31 в 2021 году). Визит Макрона совпадает с поставкой первого «Rafale» в Египет в рамках реализации второго контракта” – пишет французская La tribune.
Визит Макрона в Египет действительно не принесет крупных оборонных сделок, которые можно было бы считать значимым результатом визита. Это может восприниматься как разочарование, учитывая ожидания от такого высокого уровня визита.
Однако важно отметить несколько аспектов:
1.Египет сталкивается с серьезными экономическими трудностями, которые ограничивают возможности для крупных оборонных закупок. В условиях дефицита бюджета и высокой инфляции, а также снижения валютных резервов, Египту сложно обеспечить финансирование дорогих вооружений, таких как подводные лодки и новые истребители.
2.Взаимодействие с Египтом укрепляет дипломатические и экономические связи, что может привести к потенциальным сделкам в будущем.
3.Новый контракт на техническое обслуживание «Rafale» на сумму 300 миллионов евро — это тоже значимая сделка, которая может быть полезной для обеих сторон. Это дает Франции стабильный источник дохода, а Египту — доступ к высококачественному обслуживанию своих ВВС. Это менее заметно, чем покупка новых вооружений, но важно для поддержания боеспособности уже имеющихся самолетов.