Category: Փետրվարի 20 / 20-е Февраля

​​В апреле 2025 года ожидается подписание Индией контракта с французской компанией Dassault Aviation на поставку 26 палубных истребителей Rafale-M общей стоимостью 7,6 млрд $. Эта закупка является частью усилий ВМС Индии по модернизации авианосной компоненты и устранению существующего дефицита палубной авиации.
Детали сделки.
Количество: 26 истребителей Rafale-M с полным пакетом авиационного вооружения стоимостью 7,6 млрд долларов США (~292 млн за единицу). Срок завершения поставок до 2031 года
Дополнительно Индия получит пакет послепродажного обслуживания и обучение персонала.
2 сентября 2022 года ВМС Индии ввели в строй INS Vikrant — первый авианосец национальной постройки в рамках концепции Make in India. Вместе с находящимся на вооружении INS Vikramaditya, Индия располагает двумя авианосцами, однако не имеет достаточного количества боеспособных палубных истребителей для их полноценного использования.
На сегодняшний день на вооружении ВМС Индии находятся:
45 истребителей МиГ-29К/КУБ российского производства (фактически осталось 41 ед. из-за аварий)
Эти самолёты задействованы как на INS Vikramaditya, так и на INS Vikrant и являются уже устаревшими и не отвечают современным вызовам.
Проблемы МиГ-29К включают:
Низкую эксплуатационную надёжность
Высокую потребность в обслуживании
Ограниченный ресурс двигателей.
Обоснование закупки Rafale-M
В ходе тендера рассматривались следующие модели палубных истребителей:
F/A-18E Super Hornet США (Boeing)
F-35C Lightning II США (Lockheed)
Rafale-M Франция (Dassault)
Лётные испытания Super Hornet и Rafale-M проводились на Гоа в 2022 году. По итогам тестов, Rafale-M признан предпочтительным вариантом.
На вооружении ВВС Индии уже находятся 36 истребителей Rafale, что обеспечивает:
Упрощение логистики (общие ЗИП и компоненты)
Снижение затрат на обучение персонала
Унификацию систем вооружений, сенсоров и интерфейсов
Американские системы требуют согласования при эксплуатации, модернизации и передаче технологий. Rafale-M не связан подобными ограничениями, что даёт Индии бо́льшую свободу в использовании платформы.
Это — ключевое стратегическое преимущество, особенно в условиях напряжённых геополитических изменений.
Технические преимущества Rafale-M:
Современные РЛС и оптико-электронные системы
Эффективные средства РЭБ
Высокая боевая живучесть
Надёжная эксплуатация в морских условиях
Закупка Rafale-M — это не просто приобретение боевых самолётов. Это элемент широкой стратегии ВМС Индии по созданию интегрированных, боеспособных и стратегически автономных морских сил. Выбор в пользу французской платформы отражает приоритеты Индии в области технологической независимости и геополитического суверенитета.

Неожиданное возвращение Нетаньяху в Вашингтон: послание войны или попытка давления с целью переговоров?
На фоне возобновившейся напряжённости в отношениях между Тегераном и Вашингтоном заявление Дональда Трампа о том, что Ирану “больше не нужны посредники”, а также неожиданный визит Биньямина Нетаньяху в США, указывают на возможное начало нового этапа давления. В то же время Иран, демонстрируя готовность к переговорам, предупреждает: усиление угроз может привести к пересмотру его ядерной стратегии.
Дональд Трамп вновь выступил с заявлением, что Иран стремится к прямым переговорам с США без участия посредников. На первый взгляд это может показаться открытием дипломатического окна, однако за этим сигналом кроется не столько желание урегулирования, сколько признаки давления, направленного на ослабление позиции Тегерана. Такого рода риторика, сопровождаемая военной активностью США в регионе, говорит скорее о стратегии принуждения, чем о готовности к диалогу.
Визит премьер-министра Израиля в США — второй за короткий период — совпал с обострением ситуации в регионе и не может рассматриваться как совпадение. По мнению аналитиков, Нетаньяху стремится воспрепятствовать любым потенциальным договорённостям между Ираном и США, навязывая американской стороне необходимость сохранить военный вариант в арсенале решений. Это также укладывается в логику давления — вынудить Иран сесть за стол переговоров не как равного партнёра, а как сторону в уязвимом положении.
Молчание иранской стороны на фоне усиления риторики со стороны США не следует трактовать как слабость. Это скорее часть стратегической линии поведения в условиях информационного и дипломатического давления. Советник Верховного лидера Али Лариджани недавно подчеркнул, что Иран сохраняет приверженность мирной ядерной программе и открыт к переговорам, направленным на устранение обеспокоенности Запада. Однако любые угрозы или попытки давления, по его словам, могут вынудить Тегеран пересмотреть свои стратегические подходы.
На этот раз и арабские монархии Персидского залива демонстрируют более сдержанный подход. В отличие от периода переговоров при администрации Обамы, они, похоже, опасаются возможных последствий открытого конфликта и предпочитают сдерживать эскалацию. Нападение на Иран может спровоцировать непредсказуемые последствия — как экономические, так и в сфере региональной безопасности.
Внутриполитический контекст также нельзя упускать из виду. Частые визиты Нетаньяху в США и попытки склонить Вашингтон к жёстким мерам можно рассматривать как часть его политической игры. Учитывая нестабильность внутри Израиля и личные амбиции Нетаньяху, эскалация регионального конфликта может служить ему средством укрепления власти.
Возможно он не заинтересован в снижении напряжённости с Ираном, рассматривая региональную нестабильность как фактор собственной устойчивости.

Украинский артиллерийский расчет заряжает САУ Богдана индийскими 155 мм снарядами производства Minitions India Limited.
Это не первый случай появления индийских снарядов у украинской артиллерии.
Индия отрицает поставки боеприпасов в Украину и заявляет о нейтралитете и отказе от “прямого экспорта” оружия в обе воюющие страны.

После двух месяцев лечения в больнице, политический союзник Эрдогана, лидер турецкой партии националистического движения Довлет Бахчели вышел на работу.
Вот так его встречали его сторонники.

Айк Газарян из Сивилнет, телеграм-канал «Նամակներ Արցախից»:
«Дорогие друзья.
Я стараюсь подготовить развернутый материал о контратаке, проведённой армейскими силами 6 октября 2020 года на участке Джабраил–Хоради́з. На следующий день, 7 октября, была предпринята повторная попытка, которую Следственный комитет квалифицировал как рейдовые действия.
У меня уже есть интервью с участниками операции от 7 октября, поскольку штурмовая группа в рамках этой операции состояла из добровольцев, которые более свободны в общении. Однако, по понятным причинам, наладить контакт с военными немного сложнее.
Прошу распространить это сообщение, чтобы мы могли пролить хоть немного света на события, происходившие на юге Арцаха.
Если интервью окажется затруднительным, я готов просто побеседовать за чашкой кофе о тех днях — хотя бы для того, чтобы немного понять, что произошло, и двигаться в верном направлении.
Тех, кто непосредственно участвовал в этих действиях, а также всех, кто может обладать полезной информацией по этой теме (например, из ремонтного батальона Арцаха или других подразделений), прошу связаться со мной.
Спасибо за поддержку».

​​Трамп угрожает бомбардировкой Ирана.
Иран отказывается уступать по своей ядерной программе перед новой американской администрацией, заявляя, что будет защищать стратегические объекты и угрожает ударить по военным базам США в регионе.
США ведут активную подготовку к возможному удару по Ирану, концентрируя силы в регионе.
В регион прибывает вторая авианосная ударная группа ВМС США (CSG-1).
Прибытие CSG-1 в дополнение к уже находящемуся в регионе CSG-8 говорит о наращивании наступательных возможностей США.
Группа CSG-1 выстроена вокруг авианосца USS Carl Vinson и приблизительно включает:
30 истребителей F/A-18
10 истребителей F-35C
6 EA-18G Growler (РЭБ)
5 E-2D Hawkeye (разведка).
Каждая CSG также включает крейсер и четыре эсминца, вооружённые:
Крылатыми ракетами Tomahawk
Зенитными ракетами SM
Противолодочными ракетами VL-ASROC
Дополнительно, группу может сопровождать атомная подводная лодка.
США ежедневно отправляют десятки транспортных самолётов C-5 и C-17 с военным оборудованием на базы Аль-Удейд (Катар), Иса (Бахрейн) и Диего-Гарсия.
На базе Аль-Удейд (Катар) размещены не менее шести стратегических бомбардировщиков B-52. Каждый из них может нести до 20 крылатых ракет AGM-158, что эквивалентно вооружению 30 истребителей Rafale.
На острове Диего-Гарсия находятся не менее шести стелс-бомбардировщиков B-2. Это редкие машины (ВС США имеют всего 20 единиц B-2). Они единственные, способные нести GBU-57 MOP – супербомбу массой 13 тонн, прозванную “bunker buster” и могут пробить иранские подземные центры обогащения урана, такие как Натанз и Фордо.
В регионе сосредоточены две батареи Patriot и одна батарея THAAD — это многослойные системы ПВО и дорогие в развёртывании.
На данный момент в регионе уже находятся и готовы к применению ударов против Ирана и его союзников:
Около десятка стратегических бомбардировщиков;
Две авианосные ударные группы;
Множество специализированных воздушных аппаратов (для радиоэлектронной борьбы, разведки, поддержки и т.д.);
Эшелонированные комплексы ПВО.
Американцы, похоже, готовы к масштабной воздушной операции, которая может войти в историю.
Перед лицом такой подготовки Иран рискует многим.

Израильские военные самолеты наносят сейчас авиаудары по научно-исследовательскому центру в Месакин-Барза в пригороде Дамаска, военному аэродрому Хама и авиабазе Т-4 к востоку от Хомса.
Турция недавно начала подготовку к взятию под контроль авиабазы ​​Т-4 и размещению там систем ПВО, что, по мнению Израиля ставит под угрозу его свободу действий в борьбе с региональными угрозами.
Вот они эту авиабазу и разрушают, по принципу “нет аэродрома – нет и турецкой авиабазы”.

Турецкий Middle East Eye, подконтрольный Türkiye Cumhuriyeti Cumhurbaşkanlığı İletişim Başkanlığı (Управление по связям с общественностью), передает, что турки настроены взять под контроль сирийскую авиабазу Т-4 и усилить противовоздушную оборону базы.
Турции предстоит обсудить с Россией судьбу ЗРС С-400, приобретенных Турцией при Трампе. Анкара рассматривает их переброску в Сирию — для защиты воздушного пространства Дамаска и снятия напряженности с США, обеспокоенными наличием С-400 у союзника по НАТО.
С-400 могут разместить на авиабазе «Тияс» (Т-4), доступ к которой, вероятно, получит Турция в рамках будущего соглашения с Дамаском. Однако для этого Анкаре нужно согласие Москвы, для которой это может стать рычагом давления на сложного партнера и способом укрепить связи с сирийским правительством.
Но главный вызов для Турции, это реакция Израиля. Если С-400 окажутся в Сирии, они могут быть направлены против израильской авиации. В Тель-Авиве уже дали понять, что усиление «Тияса» под контролем Турции — сценарий, с которым IDF вряд ли смирится.
Анкара и Вашингтон обсуждают снятие санкций, введенных из-за закупки Турцией С-400, что в 2019 году привело к ее исключению из программы F-35.
В недавнем разговоре Трамп и Эрдоган обсудили возможное возвращение Турции в программу.
По законам США, Анкара должна отказаться от С-400.
Варианты — деактивация, хранение или переброска на зарубежную базу.
Израиль выступает против возвращения Турции в программу F-35, опасаясь ослабления своего военного преимущества в регионе.

Четырехдневные бои 2016 года выявили проблемы с управлением. Сказывалось отсутствие устойчивой координации между командованием и подразделениями, медленное принятие решений, недостаточная мобильность войск и неудовлетворительная работа разведки. Все это вместе взятое привело к элементу внезапности атак со стороны противника, медлительности армянских сил и коллапсу управления в критические моменты.
В 2016 году противник провел неожиданную атаку, сумев добиться территориальных успехов за считанные часы, что свидетельствовало о слабой работе армянской разведки, которая не смогла выявить вероятные масштабы и направление главных ударов, а командование не смогло оперативно оценить масштабы наступления и своевременно принимать ответные действия, что привело к нехватке координации между подразделениями.
В 2020 году эта же проблема приобрела катастрофический характер: армянская разведка снова не смогла своевременно выявить начало атак и их масштабность, а командование не смогло выстроить внятный план обороны и последующих контрударов, так и не представив за 44 дня боев ни одной оригинальной военной мысли.
Армянские силы столкнулись с масштабным применением беспилотной авиации и дальнобойных высокоточных вооружений, подверглись массированным ударам по всем направлениям, что вызвало на участках прорыва хаос в оборонительных порядках и панику среди гражданского населения. Отсутствие устойчивой связи между штабом и передовыми подразделениями, привели к разрозненности действий армянских сил. Медлительное командование, к тому же не всегда обладая полной и достоверной информации с мест боевых действий, зачастую принимало неверные решения. Даже при выработке и принятии правильных решений, делало это с большим опозданием, когда реальная ситуация в районах боевых действий уже кардинально менялась и не соответствовала принятому решению.
Ставка на пассивную оборону, сделанная после подписания перемирия в 1994 году и приверженность которой сохранялось более 20 лет, абсолютно не соответствовала условиям современной войны. Армянские силы, по ходу боев, статично продолжали держаться за неподвижные укрепления и становились мишенями для высокоточных ударов.
В 2016 году противнику удалось прорвать рубежи в районе Талиша и Лелетепе, продемонстрировав, что армянские подразделения слабо адаптированы к динамичному бою. Ставка на “окопную” войну уже тогда показала неэффективность против мобильной войны, где ключевую роль, помимо высокоточных ударов и дронов, играют быстро маневрирующие ударные группы.
В 2020 году эта проблема стала ещё более очевидной. Противник, используя мобильные группы спецназа, быстро и рассредоточено проникал в глубину армянской обороны, разрушая её устойчивость. Мобильные группы блокировали пути снабжения, нарушали линии связи, устраивали засады и координировали удары дронов и артиллерии, что вносило дезорганизованность и беспорядок и не позволили армянским силам перегруппироваться и организовать осмысленные контрдействия.
Армянское командование, после 2016 года, так и не стало уделять внимание подготовке штурмовых подразделений для ведения мобильной войны в сложных условиях.
Развитие мобильных боевых групп к 2020 году могло бы позволить армянским силам проводить тактику неожиданных ударов, засад и локальных окружений передовых подразделений противника в лесных массивах и в условиях горного рельефа. Численно превосходящему противнику, имеющему значительное преимущество в современных вооружениях и военной техники, армянские силы противопоставили статичную оборону, тогда как нужно было готовить армию воевать в условиях полного окружения.

Апрельское боестолкновение 2016 года стало самым масштабным боевым противостоянием с момента заключения перемирия в 1994 году. Хотя активные бои длились четыре дня, они стали своеобразной «пробой сил» перед более масштабными боевыми действиями, которые продемонстрировали новый уровень вооруженного противостояния и во многом предопределили ход войны 2020 года.
Боевые действия развернулись 2 апреля 2016 года и продолжались до 5-6 апреля.
Наступление азербайджанской армии началось с интенсивного артиллерийского обстрела позиций армянских сил на линии соприкосновения, затем последовали атаки с применением бронетехники, вертолетов и тогда же впервые были применены барражирующие боеприпасы и противотанковые ракеты 3-го поколения израильского производства.
На отдельных участках противник смог осуществить прорывы и взял под контроль важные высоты в районе села Талиш и на южном направлении (Лялятепе).
5 апреля при посредничестве России было достигнуто соглашение о перемирии, однако общая напряжённость, в виде позиционных перестрелок, сохранялась еще несколько месяцев.
Армянские силы контрударами смогли остановить проникновение атакующих подразделений противника на северо-востоке и уничтожить некоторые штурмовые группы, но не смогли вернуть все захваченные позиции, понеся людские и территориальные потери.
Азербайджанцам удалось оставить за собой некоторые территории, включая талишские высоты и позиции на высоте Лялятепе. При этом, азербайджанцы понесли большие потери, включая начальника штаба бригады Сил специальных операций (ССО) и нескольких высокопоставленных и опытных офицеров спецназа. Несмотря на потери и некоторые неудачи при выполнении боевых задач, азербайджанцы добились промежуточных целей операции и вероятно смогли извлечь некоторые уроки и учесть свои ошибки. Азербайджанское руководство сделало выводы, что их армия способна вести современный ближний бой и применять высокоточные вооружения и продолжило модернизацию своих вооруженных сил в заданном направлении.
По итогам боев 2016 года Азербайджан сделал ставку на усиление своих ССО, расширив численность спецподразделений, что сыграло одну из определяющих ролей в 2020 году.